Люди, которые невидимо писали новейшую историю страны.

подполковник Евгений Георгиевич Сергеев

Памяти офицера-спецназовца.

25 апреля 2008 года в старинном русском городе Рязани от четвертого инфаркта скончался подполковник Евгений Георгиевич Сергеев – человек удивительной судьбы, проживший яркую и весьма насыщенную событиями жизнь. Его называли легендой отечественного спецназа еще при жизни, которую он посвятил тому основному делу, в котором изначально заложено предназначение мужчины – защита своей Родины.

Операция с захватом ПЗРК – пожалуй, самая яркая страница военной биографии Евгения Сергеева. За время своей службы в Афганистане под его непосредственным руководством и при его непосредственном участии было проведено множество различных операций, благодаря которым Е. Сергеев считался одним из самых результативных командиров. Достичь этого было весьма непросто: дважды офицер-спецназовец горел в вертолете, а один раз рухнул вместе с ним.

Итогом пребывания Евгения Сергеева в ДРА стали два ордена Красной Звезды и самая почетная медаль – «За отвагу». В то же время он как прибыл в Афганистан в должности заместителя командира батальона, так в этой же должности через 2 года и заменился – сказалось опять самое злополучное партийное взыскание. Другие, и не воюя, за этот срок успевали карьеру сделать…

Сергеев Евгений Георгиевич ‒ на момент представления к званию Героя Советского Союза ‒ заместитель по боевой подготовке командира 186-го отдельного отряда специального назначения 22-й отдельной бригады специального назначения ГРУ ГШ ВС СССР (в составе ограниченного контингента группировки советских войск в Демократической Республике Афганистан), майор.

Подполковник. Награждён 2 орденами Красной Звезды, орденом Мужества, медалями, в том числе, медалью «За отвагу».

Указом Президента Российской Федерации от 6 мая 2012 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в Республике Афганистан, подполковнику Сергееву Евгению Георгиевичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).

Летом 2012 года на торжественной церемонии в Культурном центре Вооружённых Сил РФ начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых Сил РФ генерал-майор И.Д. Сергун от имени Президента РФ передал знак особого отличия Героя Российской Федерации – медаль «Золотая Звезда» вдове Е.Г. Сергеева ‒ Наталье Владимировне Сергеевой.

Родился Евгений 17 февраля 1956 года в Белоруссии, в городе Полоцке в семье офицера-десантника, а потому кем стать и куда поступать вопросов у Сергеева не возникало. После окончания средней школы в 1973 году он становится курсантом 1 курса 9-й роты факультета специальной разведки Рязанского Высшего Воздушно-десантного Командного дважды Краснознаменного училища имени Ленинского Комсомола (390031, Россия, г. Рязань, пл. Генерала армии В.Ф. Маргелова, д. 1).

С 1971 года, когда состоялся первый выпуск 9-й роты, по 1994 год включительно, до перевода 5-го батальона в Новосибирское ВОКУ, было подготовлено 1068 офицеров. Более 30 выпускников окончили училище с золотой медалью, более 100 – с дипломом с отличием, шесть стали генералами, пять – Героями Российской Федерации, более 15 командовали соединениями специального назначения. Выпускники 9-й роты и 5-го батальона всегда гордились принадлежностью к Рязанскому воздушно-десантному училищу.

Учился курсант Сергеев довольно хорошо, обладал феноменальной памятью разведчика. По воспоминаниям его сокурсников, Евгений мог любой текст на английском из двух-трех машинописных страниц прочитать пару раз и пересказать, если не наизусть, то весьма близко к тексту. Будучи самым маленьким в роте, он и в спорте не отставал от других курсантов. Был чемпионом училища по боксу. Правда, в его весовой категории, как правило, соперников не оказывалось, и победу присуждали автоматом. Но был случай, когда в одной из рот подготовили и выставили боксера-легковеса, Сергеев не замедлил подтвердить свой чемпионский титул, доказав, тем самым, что носил его не зря.

Справедливости ради надо отметить, что образцом воинской дисциплины Евгений Сергеев не являлся, скорее, даже наоборот - он нередко числился в арестантах Рязанской гарнизонной гауптвахты. Был даже случай, когда будущего легендарного спецназовца собирались вообще исключить из военного вуза, но тогда спасло вмешательство отца – на тот момент начальника кафедры воздушно-десантной подготовки училища.

Задиристый характер, острый ум и не менее острый язык не позволяли Сергееву ходить в любимчиках у начальства. Но это его мало заботило. А вот вопросы дружбы, офицерской чести и человеческого достоинства были у Евгения на первом месте. Друзья его за это безгранично уважали. Несмотря на невысокий рост, он обладал железной волей и редкой смелостью, а потому не боялся людей выше себя ни по должности и званию, ни по росту.

После окончания училища в 1977 году служить Сергеев распределился в Забайкалье, а через несколько лет он уже командовал отдельной ротой специального назначения, развернутой в Монголии.

В конце 1984 года, было принято решение усилить в Афганистане группировку спецназа тремя отдельными отрядами. Заместителем командира одного из них стал капитан Сергеев. Здесь он тоже практически сразу показал свой задиристый нрав, когда при развертывании отряда заместитель по технике и вооружению как-то неосторожно выступил против Сергеева, решив посмеяться над его невысоким ростом, за что тут же был отправлен Евгением в нокдаун.

Потом сам же, несмотря на то, что сути, являлся зачинщиком конфликта, на Сергеева нажаловался командованию округа. Но Евгения Георгиевича мало заботило то, что он наживает себе недругов высоких кабинетах, и разбитый нос зампотеха, а также еще некоторые факты ему позднее припомнили.

Но пока было не до того. Началось ускоренное слаживание отряда и долгий и сложный марш через заснеженный перевал Саланг на высоте 4000 м, на юг Афганистана, в Шарджой.

При переходе через него неоднократно случались очень серьезные происшествия и трагедии: так, например, 23 февраля 1980 года в середине туннеля перевала при движении встречных колонн произошло столкновение, в результате чего образовалась пробка, в которой задохнулись 16 советских военнослужащих, а 3 ноября 1982 года здесь случился взрыв бензовоза, погибло как минимум 176 солдат и офицеров Советской Армии. Но отряд под командованием Сергеева совершил сложнейший марш через весь Афганистан, в трудных и непривычных погодных условиях без потерь в личном составе и технике. Немаловажным при этом является тот факт, что сам Евгений Георгиевич к тому времени никаким боевым опытом не обладал…

Е. Сергеев всегда и везде старался вникнуть во все сам, просчитать и продумать все до мелочей и только потом приниматься за работу. Как истинный командир, он был везде во главе своих подчиненных, практически все время ходил в головном дозоре.

Головной дозор – это два-три человека обеспечивающие безопасность группы. Они уходят вперед на несколько сот метров и в случае внезапного столкновения с противником могут рассчитывать только на себя. В случае если перед ними крупные силы противника, то головной дозор принимает удар на себя и тем самым дает группе возможность либо отойти, либо занять выгодную позицию для отражения нападения врага. Конечно, это не дело заместителя командира – лезть на рожон, но это только тогда, когда речь идет о повседневной работе. А в период, когда эта работа только налаживается, командир для лучшего понимания особенностей предстоящей деятельности должен все попробовать сам. Другое дело, что не всякий на это пойдет.

Через несколько месяцев после прибытия в Афганистан в жизни Евгения Сергеева произойдет событие, которое впоследствии сыграет важную роль в его военной карьере, да, пожалуй, и в жизни.

Для более четкой организации деятельности отряда Е. Сергеев решил установить контакт с нашими военными советниками, чтобы получать от них разведывательную информацию. Пригласил их в гости, но так вышло, что они приехали, когда Евгения на месте не оказалось, в отряде об их прибытии никто не знал, а потому допущены они не были. Как только прибыл Е.Сергеев, то ему сразу же доложили о случившемся, и он, чтобы исправить ситуацию бросился их догонять на своем УАЗике. Естественно, прихватил с собой бутылку водки, дабы сгладить конфуз. Догнал. Все разрешилось. Бутылка разошлась на несколько здоровых мужиков, чисто символически. А когда вернулся обратно, его уже ждал начальник политотдела бригады, в которую входил отряд.

Наверное, тем, кто застал еще советские времена не надо объяснять, кем в те годы в армии являлся замполит. Иные командиры полков и дивизий опасались конфликтовать со своими замами по политической части, не без основания опасаясь возможных неприятных последствий – причем как в карьере, так и в дальнейшей жизни. Но Евгений Сергеев оказался не из пугливых. Попытки объяснить политработнику почему от него пахнет спиртным успеха не возымели, и Евгений Георгиевич в сердцах вышел, хлопнув дверью. А через некоторое время за свой демарш получил взыскание по партийной линии, что означало – воюй, не воюй, а не будет тебе ни наград, ни должностей. Еще бы - 1985 год. Разгар «нового мышления» и борьбы с пьянством. Но справедливости ради надо отметить, что и служил Е. Сергеев не за это…

В 1986 году многие советские разведаппараты за рубежом получили приказ: добыть образец новейшего американского переносного зенитного ракетного комплекса (ПЗРК) «Стингер». Моджахеды начали активно применять это эффективное оружие против наших вертолетов и самолетов. Авиация 40-й армии несла серьезные потери. Если в 1981 году с помощью ПЗРК «Стингер» была сбита лишь одна машина, то в 1986 году таких было уже 23. Необходимо было найти «противоядие». Увы, сколько ни бились наши резидентуры, задача оказалась невыполнимой. Тогда ее поручили спецназу, для которого, как известно, нет задач невыполнимых.

Командование советских войск получило информацию о том, что на территорию Афганистана ЦРУ планирует поставить около 500 ПЗРК «Стингер». Безусловно, полное господство советской авиации в воздухе в случае попадания такого количества ракет в зону боевых действий ставилось бы под большое сомнение.

Поэтому в начале 1986 года циркулярно, по всем частям спецназа, действовавшим на территории ДРА, была разослана телеграмма, подписанная Министром обороны СССР Маршалом Советского Союза С. Л. Соколовым. Телеграмма сообщала о готовящейся поставке, а также о том, что захватившего первый «Стингер» ждет высокая награда – Золотая Звезда Героя Советского Союза.

5 января 1987 года досмотровая группа под командованием майора Е. Сергеева вылетела по намеченному им маршруту с целью рекогносцировки местности предстоящих засадных действий. Войдя на предельно малой высоте двумя вертолетами в Мельтанайское ущелье, где душманы чувствовали себя как дома, т.к. советские солдаты показывались там крайне редко, они внезапно столкнулись с тремя мотоциклистами, которые стали удирать в «зеленку». Сидевший на месте бортового стрелка Сергеев открыл огонь, а командир вертолета запустил ракеты и пошел на посадку.

На земле были обнаружены разбитые мотоциклы и трупы, к одному из которых была привязана странная труба, обмотанная одеялом. Один из моджахедов бросился от спецназовцев наутек, но был уничтожен автоматной очередью. Рядом с мертвым душманом лежали такая же странная непонятная труба и дипломат, в котором, как выяснилось позже в вертолете, находились инструкции по использованию «Стингера».

Таким образом, американские ПЗРК «Стингер», за которыми охотились советские разведчики различных ведомств, первым взял советский спецназ ГРУ и лично майор Евгений Георгиевич Сергеев с подчиненными.

Из воспоминаний участников операции

Владимир Ковтун, на 1987 год заместитель командира 2 роты 7 отряда специального назначения ГРУ:

В январе 1987 года я собирался на выход снова на стык зон ответственности с Кандагарским отрядом (в Кандагаре располагался 173 отряд спецназа ГРУ). По дороге на Кандагар, недалеко от Калата, в районе кишлака Джилавур есть солидная "зеленка". Почти перпендикулярно дороге, на юго-восток шло Мельтанайское ущелье. И нам, и кандагарцам туда летать было далековато. Пользуясь этим, духи чувствовали себя в этом районе довольно вольготно. Сергеев задумал очередную авантюру - поработать там. План был такой. Выбрать место для засады, отработать и несколько недель больше вообще не появляться в этом районе, чтобы духи успокоились. Потом снова отработать и снова на время пропасть. Так и щипать потихоньку.

Под видом досмотровых действий мы полетели на разведку местности. Досмотровой группой командовал Вася Чебоксаров. Мы с Сергеевым летели выбрать место засады, десантирования и дневки.

Евгений Сергеев, в 1987 году заместитель командира 7 отряда спецназа, планировавший операцию:

Именно все так и было. Мы с Ковтуном летели на ведущем вертолете. С нами было еще два или три бойца. Я сидел за пулеметом на месте борт-стрелка. В ведомом вертолете летел лейтенант В. Чебоксаров со своими бойцами.

Владимир Ковтун:

Сначала летели на юго-запад вдоль бетонки. Потом свернули влево и вошли в ущелье. Внезапно на дороге обнаружили трех мотоциклистов. Увидев наши вертушки, они быстро спешились и открыли огонь из стрелкового оружия, а также сделали два беглых пуска из ПЗРК. Но мы сначала эти пуски приняли за выстрелы из РПГ.

Этобыл период, когда слаженность действий экипажей вертолетов и групп специального назначения была близка к идеальной. Летчики сразу сделали резкий вираж и подсели. Уже когда покидали борт, командир успел нам крикнуть: “Они из гранатомета стреляют”. Двадцать четверки (вертолеты МИ-24) прикрывали нас с воздуха, а мы, высадившись, завязали бой на земле.

Евгений Сергеев:

Как только увидели мотоциклистов, сразу открыли огонь. Мотоциклисты в Афганистане - однозначно духи. Жму на гашетку пулемета. Командиром вертолетного отряда был Соболь. Он успевает отработать НУРСами и сразу уходит на посадку. И тут такое ощущение, что по нам сделали выстрел из РПГ. Я успел “завалить” стрелка. Садились только ведущим бортом. Еще в воздухе я заметил странную трубу у одного из мотоциклистов. На земле по радио услышал, что по одной из “двадцатьчетверок” тоже выстрелили из гранатомета. По радио даю команду ведомой “восьмерке” оставаться в воздухе. Динамика боя высока, а духов не так много. Решил, что пока ведомый сядет, пройдет время и все уже будет кончено. В воздухе его огонь был для нас нужнее. В случае, если обстановка каким-то образом осложнится, я смогу высадить десант в том месте, где мне в тот момент он будет нужнее. На земле мы разделились. Я с одним бойцом побежал по дороге. Володя с двумя разведчиками побежал вправо. Духов забили почти в упор. На земле мотоциклы.К одному из них приторочена труба, завернутая в одеяло. Внутренний голос спокойно говорит: “Это ПЗРК”. Тут смотрю, обратно В. Ковтун едет на мотоцикле.

Есть результат!

Владимир Ковтун:

В том бою мы “завалили” шестнадцать человек. Видимо, на высотке сидела группа моджахедов, подошедшая ранее из кишлака. Не могли же они все приехать на трех мотоциклах. Возможно, они пытались организовать засаду ПВО с наземным прикрытием и заодно опробовать поступившие недавно “Стингеры”.

За одним из духов, у которого в руках была какая-то труба и кейс типа “дипломат”, погнался я и двое бойцов. Он меня интересовал, прежде всего, из-за “дипломата”. Еще и не предполагая, что труба - это пустой контейнер от “Стингера”, я сразу почувствовал, что там могут быть интересные документы. Дух был от нас метрах в ста - ста пятидесяти. “Двадцатьчетверки” взяли его “в круг”, обстреливая из счетверенных пулеметов, и не давали уйти.

На бегу кричу в “Ромашку”: “Мужики! Только не упустите!” Дух, видимо понял, что убивать его не хотят, и стал убегать отстреливаясь. Когда он удалился уже метров на двести, я вспомнил, что я мастер спорта по стрельбе. Нет уж, думаю, я тебя не упущу. Сделал полный вдох-выдох, присел на колено и в затылок “догнал” его.

Когда подбежал, в глаза бросилась странная труба. Явно не гранатомет. ПЗРК, хоть наши, хоть вражеские, имеют много сходства. И, несмотря на то, что антенна не была развернута, мелькнула догадка: “Может, “Стингер?” Кстати, не попали они в нас, хоть и стреляли дважды, именно потому, что времени на подготовку комплекса у них не было и антенну так и не развернули. По сути, били, как из гранатомета, навскидку.

Но особо рассматривать трофеи было некогда. Пули посвистывали. Схватил автомат, трубу, “дипломат” и к вертушкам. Подбегаю к Сергееву. Он спрашивает: “Что?”

Отвечаю: “ПЗРК”. Он, несмотря на то, что мы недавно здорово поругались, расплылся в улыбке и полез руки жать. Кричит: “Володя!” Остальные эмоции без слов.

Евгений Сергеев:

Радость, конечно, была большая. И не оттого, что мы практически заработали себе геройские звезды. Об этом тогда никто не думал. Главное - есть результат, и кажется, неплохой. Несмотря на эмоции, я заметил, как отходят трое духов. Дал команду ведомому подсесть и взять их в плен. Досмотровая группа высадилась,но духов взять не смогла. Уничтожили.

Весь бой длился не более десяти минут. Раненому духу вкололи промедол и загрузили в вертолет. Место это было опасное, поэтому задерживаться там не было резона.

Владимир Ковтун:

Бой занял не более двадцати минут. Дали команду на отход. Бойцы принесли еще две трубы. Одну такую же пустую и одну не использованную. Вертушка взлетела и взяла обратный курс. В салоне я открыл дипломат, а там полная документация по “Стингеру”. Начиная от адресов поставщиков в Штатах и заканчивая подробной инструкцией по пользованию комплексом. Тут уж мы вообще от радости обалдели. Все знали, какой ажиотаж создало командование Армии вокруг закупок моджахедами “Стингеров”. Знали и то, что тому, кто возьмет первый, хотя бы один образец, вручат звезду Героя.

Евгений Сергеев:

Опыта к этому моменту у нас было достаточно. Я знал, что после боя духи обязательно придут своих забирать. Хоронить-то нужно до захода солнца. Поэтому часа через полтора-два можно смело наведываться туда же и иметь второй результат.

Таки сделали. Только залетали в этот раз в ущелье с юга. Я поднял две восьмерки и четыре двадцатьчетверки. Людей взял побольше. Правда, на месте боя никого больше не обнаружили. Ущелье прочесали еще раз. Искали станцию опознавания “свой -чужой”, но безрезультатно.

Потом доставили все захваченное и раненого духа в Кандагар. Дух тот лежал в госпитале сначала в Кандагаре, потом в Кабуле. Как рассказывали, там он внезапно скончался, хотя еще в Кандагаре практически поправился.

После этой операции майор Евгений Сергеев был направлен в Кабул где лично докладывал командующему 40-й армией генералу Борису Громову о ходе выполнения боевой задачи и захвате ПЗРК.

Внимательно выслушав майора, Б. Громов тепло поблагодарил его и других военнослужащих за удачно проведенную операцию и дал команду готовить представления на награждение, даже несмотря на наличие партийного взыскания. Представление на Золотую Звезду направили на четверых человек, но… ни один из них ее не получил. Все – по разным причинам. Е. Сергеев – как раз потому, что имел то самое неснятое партийное взыскание. К тому же, когда в Кабуле Евгений Георгиевич рассказывал о том, как были захвачены «Стингеры», некоторые высокие начальники удивленно стали ему возражать, чтоуж больно все просто.

После «обработки» рассказа майора Е. Сергеева версия захвата американских ПЗРК стала выглядеть иначе: наша агентура засекла загрузку партии «Стингеров» в США, отследила ее разгрузку в Пакистане и далее вела ее до самого Афганистана. Как только ПЗРК попали в ДРА, по тревоге был поднят спецназ – и вот результат.

Сам Евгений Георгиевич при жизни вспоминая этот случай, называл его «сказкой Венского леса». Хотя, надо сказать, именно за нее наградили уйму народа – причем орденами и медалями отнюдь не сказочными. А те, кто реально рисковал своей жизнью и добился результата не получили ничего.

В Москву «Стингеры» тоже доставил майор Е. Сергеев. На Чкаловском аэродроме его встретили «люди в штатском», забрали трофеи, документацию и, погрузив все в машину, укатили. А герой-спецназовец так и остался стоять на поле аэродрома в выгоревшей полевой форме, без копейки денег в кармане…

"Героями" не стали.

Владимир Ковтун:

Шуму вокруг этого было много. Прилетел командир бригады полковник Герасимов. К Герою решили представить меня, Сергеева, Соболя - командира борта, на котором мы летели, и одного сержанта из досмотровой группы. Для оформления представления на Героя положено фотографировать кандидата. Нас четверых сфотографировали и…

В конце концов, ничего не дали. По-моему, “Знамя” получил сержант. У Женьки было не снятое партийное взыскание, а на меня было заведено уголовное дело. За что не дали вертолетчику Героя, до сих пор не знаю. Наверное, он тоже был в опале у своего командования.

Хотя, на мой взгляд, ничего особо героического мы тогда не совершили, но факт, остается фактом. Первый “Стингер” взяли мы.

Евгений Сергеев:

Как потом выяснилось из документов, захваченных В. Ковтуном, эти “Стингеры” были первые из партии в 3000 штук, которую закупили моджахеды в Штатах. Конечно, одной из основных причин, послужившей такому ажиотажу вокруг “Стингеров”, была необходимость получить вещественные доказательства активной поддержки душманов американцами. Захваченные документы четко свидетельствовали об этом.

Когда в Кабуле я рассказал, как получилось реально, мне высокие начальники удивленно возразили, что уж больно все просто. После этого меня стали обрабатывать и усложнять. В результате получалось, что наша агентура засекла загрузку партии ПЗРК в Штатах, отследила ее разгрузку в Пакистане и так далее “пасла” ее до самого Афганистана. Как только “Стингеры” попали в Афганистан, были подняты по тревоге Кандагарский и наш отряды. Ждали, когда духи со “Стингерами” окажутся в зоне досягаемости. И, как только они туда попали, мы быстренько взлетели и отработали. Но это все “сказки венского леса”. Хотя за сказки наградили уйму народа до “самого верха”.

Правда, она всегда жестче и проще. Все произошло примерно в девять - пол десятого утра. В это время обычно никакого движения духов не бывает. Нам просто повезло, а духам нет.

Хотя надо признать, что в то время наши спецслужбы различными путями пытались достать образец “Стингера”. Насколько мне известно, КГБ, который в то время был очень мощной организацией, через свою агентуру тоже пытался их добыть. Однако сделал это СОВЕТСКИЙ СПЕЦНАЗ.

А после возвращения в СССР через некоторое время Сергеева вызвали в прокуратуру в Ташкент давать объяснения по поводу кляузы, которую настрочил какой-то прапорщик. В Афганистане он был уличен Сергеевым в воровстве, уволен из армии, и к моменту разбирательства спился. Но как в пресловутом тридцать седьмом году, Евгению Георгиевичу предложили оправдываться. Дело было на контроле в ЦК, закончилось в итоге ничем, но пока оно тянулось боевому офицеру так и не дали разрешения поступить в академию.

Но как бы то ни было, после службы в Афганистане майор Е. Сергеев был направлен проходить дальнейшую службу в Закавказский военный округ, где уже веяли уже сепаратистские настроения. Политические руководители всячески уклонялись от того, чтобы брать на себя какую бы то ни было ответственность, и часто перекладывали ее на военных и сотрудников правоохранительных органов, после с легкостью последних и подставляя.

Как-то толпа разгоряченных людей, численностью порядка шестисот человек, умело подстрекаемая сепаратистами из парткома (!) штурмом взяла КПП подразделения, которым командовал Е. Сергеев, и ринулась на территорию турбазы, где это подразделение и базировалось. Евгений Георгиевич не растерялся, увидев разъяренную толпу и нескольких вооруженных людей в ней, один из которых успел уже произвести выстрел, дал очередь над головами и открыл огонь на поражение. Этого оказалось достаточно, чтобы толпа моментально разбежалась, а на асфальте осталось два трупа. Благодаря решительным действиям Е. Сергеева и его подчиненных, показавших делом, что шутить с ними не стоит, больше никаких подобных инцидентов в городе не возникало, крупных межнациональных конфликтов удалось избежать.

Но, конечно, эти события не могли пройти бесследно. На Евгения Георгиевича было возбуждено уголовное дело, которое вскоре разобравшись, закрыли. Сепаратисты объявили за голову офицера великую по советским временам сумму – 50 000 рублей. Чудом ему удалось избежать покушения, а потому вскоре Е. Сергеева перевели служить в Белоруссию. Но и там долго задержаться ему не довелось – Советский Союз прекратил свое существование, а Евгений Георгиевич оказался в знаменитой 16 бригаде спецназа ГРУ, расквартированной в поселке Чучково Рязанской области.

Казалось бы, настало время спокойно заниматься боевой учебой, но не тут-то было. В скором времени грянул военный конфликт в Чеченской республике. Командование бригады определило – в мятежную республику отправляется батальон под командованием подполковника Е. Сергеева. По воспоминаниям Евгения Георгиевича, никто толком даже и не знал, к чему предстоит готовиться, какие задачи будут поставлены и что именно следует отрабатывать. Как обычно бывает в таких случаях, отрабатывали все – даже то, чем военная разведка заниматься и не должна в принципе. На подготовку дали месяц, а после него подразделение под командованием офицера-спецназовца вылетело в Моздок.

Как это бывало и ранее, подполковник Е. Сергеев и в Чечне проявил свой талант организатора высочайшего класса. Отряд скоро приступил к выполнению задач, где комбат снова был впереди. Группы отряда вместе с группой 45 разведывательного полка ВДВ первыми вышли к дворцу Дудаева, однако, как часто случается, высокая награда досталась кому-то другому. Темне менее, подразделение Сергеева и далее успешно выполняло поставленные ему задачи. Однако трагическое событие оборвало славный боевой путь отряда и военную карьеру его командира.

В один из январских дней 1995 года после выполнения поставленной задачи, бойцы возвратились на свою базу в Грозном –она располагалась в здании бывшего ПТУ. Здесь стало ясно, что один из офицеров, входивший в состав группы под видом вызова подкрепления позорно бежал. Сергеев собрал офицеров на совещание для того, чтобы решить, как поступить с этим человеком дальше. Возникло предложение отправить его назад в Чучково, и разбираться с ним уже там. Чтобы дать возможность остальным офицерам обсудить этот вопрос подполковник Сергеев вышел на улицу и тут почувствовал сильный толчок почвы под ногами, упал, а на него обрушилась кирпичная стена. Евгений Георгиевич потерял сознание, а когда очнулся и оставшиеся в живых подчиненные извлекли его из-под руин, организовал разбор завала и поиск тех, кто остался под обломками. Выяснилось, что часть трехэтажного здания разрушена взрывом. После того, как основные мероприятия по поиску и извлечению пострадавших и погибших из-под завалов были завершены, Евгений Георгиевич снова потерял сознание.

На этот раз пришел в себя он уже в госпитале, где и узнал, что в результате взрыва и обрушения здания погибло 47 солдат и офицеров отряда и еще 28 получили ранения и контузии. Это был еще один очень серьезный удар для мужественного офицера спецназа, куда как более сильный, чем собственные переломы и ранения.

А потом на Е. Сергеева посыпались обвинения в непрофессионализме и едва ли не преступной халатности. Якобы спецназовцы не проверили здание, а оно было заминировано. Упорно запускался слух, что были найдены провода, которые вели от развалин дома к забору. Но надо думать, что такой опытный командир с богатым боевым опытом не мог не понимать, что в зданиях в захваченном городе могут быть сюрпризы. К тому же обрушился только один угол здания, а не все оно полностью, что указываетна возможность попадания в здание своего же артиллерийского снаряда. Позднее именно так получилось с одним из подразделений морской пехоты.

Но версию «стрельбы по своим» тут же отвергли высокие начальники. Выяснить, чей это был снаряд довольно трудно, а разбирательство будет свидетельствовать о бардаке, творящемся в Грозном. В прессе, как в нашей так и в зарубежной, сразу поднимется дикий шум, что уж если артиллерия без разбора бьет по своим, то что творится с населением, даже представить себе страшно. А тут и так проблем выше крыши. Маленькая победоносная операция по свержению дудаевского режима, которая по утверждению высоких армейских чинов, могла бы уложиться всего в 2 часа силами одного парашютно-десантного полка превратилась, по сути, если не в войну, то, по крайней мере, в крупный вооруженный конфликт регионального масштаба.

…В чучковской бригаде открыли памятник погибшим воинам.

Подполковник Евгений Георгиевич Сергеев уволился по состоянию здоровья, получил вторую группу инвалидности. И сразу же стал никому не нужен. Раньше, когда требовался организаторский талант и воля командира, посылали вперед Сергеева и даже настаивали на его кандидатуре. Когда же человек пострадал, выполняя свой воинский долг, о нем забыли. Здоровье его ухудшалось, но никому, кроме родных и близких друзей до этого дела не было. Евгений Георгиевич даже не сумел прийти на встречу, посвященную тридцатилетию выпуска из училища – до того плохо себя чувствовал, жил на уколах и таблетках, практически не вылезая из госпиталей. Была надежда, что этот сильный и мужественный человек выкарабкается, справится с болезнью, ведь 52 года – разве это возраст для мужчины?

Но победить болезнь не получилось. 25 апреля 2008 года подполковник Евгений Георгиевич Сергеев скончался. На похороны настоящего Героя по необъяснимым причинам не был выставлен почетный караул, который полагается любому старшему офицеру, а ГРУ не смогло выделить своего представителя для участия в прощании с человеком, посвятившим всю свою жизнь службе в этом ведомстве.

Организацию похорон, на которые съехалось немало сослуживцев, взяли на себя офицеры-«афганцы». Похоронен подполковник Евгений Георгиевич Сергеев на 4 участке Нового кладбища города Рязани недалеко от Аллеи Славы военнослужащих, погибших при исполнении своего воинского долга, рядом с отцом, Георгием Ивановичем Сергеевым – полковником, одним из лучших преподавателей Рязанского училища ВДВ. Их могила – восьмая по счету от центральной аллеи в последнем ряду 4 участка.

Незадолго до его кончины ветераны спецназа поддержали инициативу подполковника запаса Александра Худякова добиться присвоения Евгению Сергееву звания Героя России. Но не успели.

И завершая рассказ об этом, без преувеличения, великом человеке, хочется сказать следующее. Если бы подполковник Сергеев жил в США и служил в американской армии, то о его жизни и подвигах Голливуд снял бы блокбастер, с многомиллионным бюджетом и привлечением лучших своих кинозвезд, который с ошеломляющим успехом прокатили бы потом в кинотеатрах по всему миру, а книгоиздательства с радостью выложили бы миллионы долларов только за возможность опубликовать его мемуары.

Если бы подполковник Сергеев совершил свой подвиг во время ВОВ, то, наверное, свою звезду Героя он бы все же получил – бывало, что даже «штрафники» удостаивались звания Героя Советского Союза. Возможно, его именем назвали бы какую-нибудь школу, пионерскую дружину или что-то в этом роде.

Но подполковник Е. Сергеев умер в России, где в почете не те, кто страну защищает, а те, кто торгует ей оптом и в розницу. А для своих защитников государство экономило в тот период даже на последнем салюте…

P.S. При написании данной статьи использованы материалы изложенные в статьях Сергея Козлова «Кто взял «Стингер»? и «Прошедший сквозь огонь», опубликованные в журнале «Братишка» соответственно в номерах за февраль 2002 года и июнь 2008 года, также воспоминания подполковника запаса Александра Худякова.

Зимой 1986-1987 годов сразу несколько групп советских войнов-интернационалистов захватили американские ПЗРК «Стингер», за что командование обещало Звезду Героя. Но и по сей день остаётся не ясным, кто же из бойцов выполнил поставленную задачу первым.

Сегодня, 15 февраля, президент России Владимир Путин подписал указ о присвоении звания Героя России полковнику запаса спецназа ГРУ Владимиру Ковтуну. Наградили офицера, как отмечается в указе, за героизм, мужество и отвагу, проявленные при выполнении специальных заданий в условиях, сопряженных с риском для жизни.

Но прославился Ковтун после проведения одной вполне конкретной операции – захвата первого ПЗРК Stinger. Многие СМИ решили, что именно за это президент и наградил спецназовца, ведь ещё при СССР командование 40-й армии объявило, что первые боец, который захватит «Стингер», получит Золотую Звезду. Вот только обещание это тогда выполнено не было.

На самом же деле присваивать звание Героя СССР за «Стингер» не стали потому, что претендентов было как минимум четверо офицеров, не считая подчинённых им солдат и сержантов. И, чтобы никого не обидеть, каждому вручили по ордену Красной Звезды. Чтобы восстановить справедливость. Сегодня мы расскажем не только о полковнике Ковтуне, но и о других солдатах и офицерах, причастных к захвату «Стингера».

Вся территория Афганистана – это горы, скалы и засушливые холмы. Перебрасывать войска по земле в таких условиях было крайне затруднительно, поэтому авиация командованием ценилась на вес золота. Для простого солдата вертолётчики также были лучшими друзьями – именно они всегда приходили первыми на помощь в случае засады или тяжёлого боя.

На первых порах советские штурмовики Су-25, ударные вертолёты Ми-24 и транспортники Ми-8 чувствовали себя в Афганистане относительно вольготно. Душманы периодически устраивали засады на авиацию, используя установки ЗСУ и пулемёты ДШК, но организовывать их было крайне сложно – оперативно перебрасывать тяжёлое вооружение по горам было проблематично и моджахедам.

Источник фото: Федеральное агентство новостей — Ольга Летягина

Ситуация изменилась, когда в сентябре 1986-го года США начали поставлять через Пакистан в Афганистан свои новейшие переносные зенитные ракетные комплексы «Стингер». Их мог свободно использовать один человек, а на приведение оружия в боевую готовность требовалось всего несколько секунд. ПЗРК душманы использовали и ранее, но это были утерянные советские «Стрелы» и устаревшие американские модели, им противодействовать пилоты могли. «Стингеры» же обладал значительно лучшими характеристиками, чем и были опасны.

Кроме того, эти ПЗРК стояли исключительно на вооружении американской армии, и их обнаружение в Афганистане доказывало, что США спонсируют местных боевиков. В сложившихся условиях захват «Стингера» стал приоритетной задачей для всех советских спецподразделений работавших в регионе.

Первые два «Стингера» удалось захватить 25 декабря 1986 года. В районе Джелалабада действовала банда «инженера» Гафара, которая получила «Стингеры» одной из первых. На самом деле Гафар инженером не был, просто боевики специально приписывали себе уважаемые профессии.

Осенью того же года в расположение 66-й отдельной мотострелковой бригады, стоявшей в Джелалабаде, прибыл старший лейтенант Игорь Рюмцев. Его распределили в 48-й отдельный десантно-штурмовой батальон приданный для усиления. В первом же бою офицер уяснил, что лучший друг война — интернационалиста в Афганистане – авиация.

Нагорный Карабах – пороховая бочка Закавказья

Его группа подошла к одному из горных кишлаков, где, как сообщала разведка, должен был быть оружейный склад моджахедов с минимумом охраны. На деле в селении в тот день было сразу две банды, общей численностью 250 человек. Разведчиков было всего 16 и они начали отступление, но боевики заметили группу и начали преследование. Десантников начали обходить по флангам, и им ничего не оставалось, как организовать оборону.

Группа укрылась на одной из труднодоступных высот, и начался затяжной оборонительный бой. Сражение длилось уже полтора часа, когда из-за гор появилось несколько Ми-24 и Ми-8. Хватило всего несколько НУРСов, чтобы обе банды обратились в бегство. С тех пор Рюмцев считал вертолётчиков своими ангелами-хранителями и со всей серьёзностью подошёл к поиску «Стингеров».

К ноябрю местные жители осознали, что за любую информацию о местонахождении новых американских ПЗРК советские офицеры могли в ответ спонсировать едой или иными приятными «бонусами». Полтора месяца группа Рюмцева почти ежедневно совершала выходы для проверки поступающей информации, но всё было напрасно. А несколько раз разведчики даже попадали в засады, но успешно отбивались.

17 декабря на выход ушла большая часть десантно-штурмового батальона, в том числе и разведрота – местные жители сообщили, что в горах видели крупные силы моджахеов, обустраивающих позиции. Когда бойцы были на подходе к обозначенной цели, с одной из высот по ним открыли огонь из крупнокалиберного пулемёта ДШК. Рельеф местности позволял надёжно укрыться, но не давал возможности продвигаться дальше, тем более штурмовать высоту.

Тогда командир разведроты приказал взять с собой несколько бойцов и обойти врага по горам с тыла, пока остальные будут отвлекать пулемётный расчёт. Когда пятеро разведчиков поднялись по склону, то оказалось, что за глиняными укреплениями укрылось десять моджахедов. Силы были не равны, но все боевики отвлеклись на обстрел батальона. Тогда Рюмцев забросил под расчёт ДШК гранату. Моджахеды не успели сообразить что произошло и пятерых из них сразу не стало. Остальные же, не вступая в бой, бросились бежать.

Спустя несколько минут на укреплённую высоту стал подниматься остальной батальон. Казалось бы, победа одержана, но «Стингеров» на вершине не было. Неожиданно с окрестных гор открыли огонь снайперы, от чего сразу погибло несколько десантников. После этого десятки моджахедов пошли в контратаку. Вероятно, они не знали, что им противостояло три сотни десантников, поэтому и шли в самоубийственное наступление.

Бой сложился тяжёлым для обеих сторон, но моджахеды всё же были отброшены. Когда начался осмотр места боя выяснилось, что укреппункт с ДШК на холме был сторожевой заставой, которая прикрывала несколько пещер, оборудованных под оружейные склады и жильё. Там-то и обнаружилось два неизвестных ПЗРК со стёртыми надписями. Как позже вспоминал Рюмцев, сперва никто не подумал, что это те самые «Стингеры» — выглядели они обычно, надписей на них не было.

Только 25 числа в Джелалабаде военные специалисты определили, что среди груды захваченного оружия есть два «Стингера». Пока командование решало, как их перевозить в Кабул и что делать дальше, «Стингеры» старшего лейтенанта Ковтуна, захваченные 5 января дошли до командования 40-й армии раньше. Тем не менее, даже в такой ситуации со «Стингерами» Ковтуна не всё так однозначно.

Утром 5 января 1987-го года группа из 14 бойцов спецназа ГРУ под командованием майора Василия Чебоксарова вылетела на поиск душманских караванов в Мельтанайском ущелье, провинция Кандагар. Разведчики выдвинулись на вертолётах Ми-8 и Ми-24.

Вместе с ними вылетела аналогичная группа спецназа майора Евгения Сергеева, в состав которой входил лейтенант Владимир Ковтун. Они также шли на двух бортах. А в их задачу входило обнаружение удобных мест для организации засад.

В Минпромторге не подтверждают информацию о планах Индии купить у РФ истребители МиГ-29

Две пары вертолётов шли на отдалении, но держали друг друга в зоне видимости. Неожиданно один из пилотов крикнул, что сбит и падает. Остальные борта начали снижение для высадки десанта. Как оказалось, шедший впереди Ми-8 действительно едва не получил в лоб из ПЗРК, но ракета прошла мимо кабины. Вероятно, вертолёт спасло то. Что шёл он остаточно низко, всего 10-15 метров над землёй и «Стингер» просто не успел навестись.

Тем не менее, атака из ПЗРК не была самой большой проблемой. Как только разведчики выпрыгнули из вертолётов, стало ясно, что они находятся в плотную к противнику – до моджахедов было 50-100 метров. Ещё одной проблемой было то, что обе группы высадились далеко друг от друга.

Завязался беспорядочный близкий бой, периодически переходивший в рукопашную. Как позже вспоминал майор Чебоксаров, лучше всего ему запомнился момент, когда рядовой Сафаров ударом приклада пулемёта буквально снёс противника одним ударом, когда тот бросился на него с ножом.

Министерство обороны Российской Федерации

Как бы то ни было, моджахеды, зажатые между двумя группами спецназовцев, были разгромлены. Лейтенант Ковтун из группы Сергеева первым обнаружил три мотоцикла, к одному из которых был привязан ПТРК, ещё два комплекса валялись рядом уже отстрелянные – это были те самые «Стингеры». Кроме того, на одном из мотоциклов был чемоданчик, в котором обнаружилась вся документация на комплексы, что было не менее ценно, чем сам целый «Стингер».

Таким образом, после боя в Мельтанайском ущелье претендентов на звание Героя СССР было сразу трое – майор Чебоксаров, который командовал всем вылетом, майор Сергеев, руководившей группой, обнаружившей ПЗРК, и лейтенант Ковтун, непосредственно нашедший «Стингер».

На сегодняшний день честно заслуженную награду получили двое – Сергеев и Ковтун. Чебоксаров и Рюмцев за свои успехи удостоены орденов Красной Звезды.

Звание Героя Российской Федерации присвоено одному из самых известных бойцов спецназа времен СССР - полковнику Владимиру Ковтуну. Награда нашла офицера спустя тридцать лет после совершенного им подвига - Ковтун был в составе группы, захватившей в Афганистане первый американский ПЗРК «Стингер». Как это произошло?

С момента ввода советских войск в Афганистан наша авиация почти беспрепятственно господствовала в воздухе. Прибытие к месту боя вертолетов огневой поддержки Ми-24 решало исход боя в сторону советских подразделений. На начало 1987 года у моджахедов из средств ПВО были лишь 12,7 мм пулеметы ДШК и 14,5 мм зенитные горные установки на основе пулемета Владимирова, оба китайского производства. И тот и другой пулемет являлись тяжелым оружием, которое моджахеды устанавливали в базовых районах, создавая зону ПВО путем массового применения этих средств. Иногда ДШК ставили в кузове автомобиля. Но хороши они могли быть только при действиях в засаде. В открытом противостоянии с Ми-24 эти мобильные пулеметные установки проигрывали.

Американцы, поставляя моджахедам ПЗРК «Стингер» нового поколения, стремились лишить советскую авиации господства в воздухе. Это был уникальный случай, когда американцы пошли на поставку моджахедам систем, стоящих на вооружении армии США . Как правило, ЦРУ закупало для них устаревшие винтовки «Ли Энфильд» британского производства времен Первой мировой и автоматы Калашникова АК-47, пулеметы ДШК и гранатометы РПГ-17 китайского производства, качество которых было невысоко. Делалось это через третьи страны, чтобы сами США оставались в тени.

И поставки «Стингеров» действительно оказались очень эффективными - советская авиация начала нести большие потери. Поэтому захват первого образца ПЗРК «Стингер» решал для СССР сразу две задачи. Он позволял обвинить США в непосредственном снабжении моджахедов оружием, а также предоставить советским ученым новейший американский ПЗРК, чтобы разработать средства защиты от него. Видимо, именно поэтому министр обороны маршал Сергей Соколов объявил, что за захват первого образца этого оружия исполнителям будет присвоено звание Героя Советского Союза.

Заместитель командира 186 ооСпН Евгений Сергеев рассказывал, как после операции по захвату первого «Стингера» начали обрабатывать высокие чины нашей военной разведки. Для политического руководства страны они представили операцию как результат их кропотливой работы - якобы именно они вскрыли факт сделки и вели партию первых «Стингеров» от момента отправки из США. Руководство поверило этой версии - и непричастных, как обычно, наградили. А те, кто имел реальное и непосредственное отношение к делу, остались без наград…

На самом же деле захват этого оружия был чистой случайностью.

На стыке зон ответственности 186-го и 173-го отрядов спецназа находилось Мильтанайское ущелье. Из-за того, что и Кандагарскому и Шарджойскому отрядам летать туда было далековато, духи там себя чувствовали относительно вольготно.

Майор Сергеев был очень деятельным и по-хорошему неспокойным офицером спецназа. Он постоянно придумывал способы эффективной борьбы с противником. Его соратником в этом деле был заместитель командира роты старший лейтенант Владимир Ковтун - на то время самый результативный офицер отряда. В то утро, 5 января 1987 года, они вдвоем решили под видом очередного облета местности выбрать место для засады в ущелье, место для дневки и место для десантирования группы Ковтуна в ближайшие дни.

Оба были в ведущем вертолете и с ними еще 2-3 разведчика. В ведомом вертолете находилась досмотровая группа лейтенанта В. Чебоксарова.

Вот что рассказывал сам Сергеев, возглавивший группу, которая в итоге и захватила «Стингеры»: «Все произошло примерно в девять - пол-десятого утра. В это время обычно никакого движения духов не бывает. Нам просто повезло, а духам нет».

Владимир Ковтун вспоминал: «Сначала летели на юго-запад вдоль бетонки. Потом свернули влево и вошли в ущелье. Внезапно на дороге обнаружили трех мотоциклистов. Увидев наши вертушки, они быстро спешились и открыли огонь из стрелкового оружия, а также сделали два беглых пуска из ПЗРК. Но мы сначала эти пуски приняли за выстрелы из РПГ. Это был период, когда слаженность действий экипажей вертолетов и групп специального назначения была близка к идеальной. Летчики сразу сделали резкий вираж и подсели. Уже когда покидали борт, командир успел нам крикнуть: „Они из гранатомета стреляют“. „Двадцатьчетверки“ прикрывали нас с воздуха, а мы завязали бой на земле».

Сергеев решил садиться только ведущим бортом, поскольку обнаруженная группа противника была небольшой, и он планировал справиться с ними силами десанта только ведущего вертолета. На земле разделились. «Я с одним бойцом побежал по дороге. - рассказывал Сергеев. - Володя с двумя разведчиками побежал вправо. Духов забили почти в упор. На земле мотоциклы. К одному из них приторочена труба, завернутая в одеяло. Внутренний голос спокойно говорит: „Это ПЗРК“.

По словам Ковтуна, в том бою они уничтожили 16 человек. Судя по всему, духи решили на одном из холмов организовать засаду ПВО, и часть из них была уже на месте для обеспечения охраны позиции, а на мотоциклах прибыли обученные операторы с ПЗРК. Ковтун вспоминал: „За одним из духов, у которого в руках была какая-то труба и кейс типа „дипломат“, погнался я и двое бойцов. Он меня интересовал, прежде всего, из-за „дипломата“. Еще и не предполагая, что труба - это пустой контейнер от „Стингера“, я сразу почувствовал, что там могут быть интересные документы“. Однако дух очень быстро бегал, и когда расстояние между ним и Ковтуном увеличилось, Владимир вспомнил, что он мастер спорта по стрельбе и дух вряд ли сможет бежать быстрее пули…

В кейсе оказались документы на поставку партии ПЗРК „Стингер“ от США до Пакистана. Эти документы были неопровержимым свидетельством снабжения США моджахедов новейшим оружием.

Чтобы захватить в плен отходившую группу противника из трех человек, Сергеев приказал посадить и ведомый вертолет с группой лейтенанта В. Чебоксарова. Но взять они их не смогли и просто уничтожили. Поэтому время от времени всплывающая история о том, что забыли еще одного участника этих событий Чебоксарова, не соответствует истине. Недавно он скончался. Умер и Евгений Сергеев, так и не получив при жизни обещанную Золотую звезду. Продавить награждение удалось уже после его смерти в мае 2012 года его друзьям, сослуживцам и родственникам.

Слава Богу, Владимиру Ковтуну удалось получить заслуженную высокую награду при жизни, хотя и с задержкой в три десятилетия.

Почему же не дали героям обещанные звезды вовремя? На этот вопрос ответил сам Владимир Ковтун: „К Герою решили представить меня, Сергеева, Соболя - командира борта, на котором мы летели, и одного сержанта из досмотровой группы. Для оформления представления на Героя положено фотографировать кандидата. Нас четверых сфотографировали и… в конце концов, ничего не дали. По-моему, „Знамя“ получил сержант. У Женьки было не снятое партийное взыскание, а на меня было заведено уголовное дело (И партийное взыскание и уголовное дело были инспирированы по надуманным обстоятельствам людьми, которым не нравился независимый нрав наших героев - прим. ВЗГЛЯД).

За что не дали вертолетчику Героя, до сих пор не знаю. Наверное, он тоже был в опале у своего командования. Хотя, на мой взгляд, ничего особо героического мы тогда не совершили, но факт остается фактом. Первый „Стингер“ взяли мы“.

Несмотря на обещания советского командования наградить солдат, доставших вражеский ПЗРК, ждать заслуженной награды пришлось более 30 лет.

Р оссийский президент Владимир Путин присвоил звание Героя России полковнику запаса спецназа ГРУ Владимиру Ковтуну. Он стал одним из офицеров, которым первым удалось захватить в Афганистане американский переносной зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК) "Стингер". Таким образом, СССР предоставил миру неопровержимые доказательства участия США в спонсировании афганских боевиков оружием. Лайф разобрался в истории уникальной операции советского спецназа.

Советский Союз вёл войну в Афганистане с 1979 года. На то были разные причины, в суть которых в данном рассказе не имеет смысла вдаваться. Так или иначе, на протяжении всей войны советские войска действовали достаточно успешно и вполне могли добиться всех поставленных целей, если бы противостоящим им афганским моджахедам не пришли на помощь США и другие их союзники по НАТО. Они обеспечивали боевиков не только оружием, но и средствами связи, деньгами, продовольствием, а также осуществляли инструкторскую помощь. Долгое время СССР не удавалось добыть неопровержимых доказательств вмешательства США в конфликт в Афганистане. Перелом произошёл лишь в 1987 году.

На протяжении всей войны одним из главных преимуществ советских войск была авиация. Противопоставить ей что-то в воздухе моджахеды по понятной причине ничего не могли, да и средств для борьбы с земли было немного. Однако с осени 1986 года американцы начали поставлять боевикам свои - современные на тот момент - ПЗРК "Стингер". Оружие это было достаточно лёгким и простым в эксплуатации, но при этом необычайно опасным для советских пилотов. "Стингер" уверенно поражал воздушные цели на высоте от 180 до 3800 метров. Как итог поставок этого оружия в 1986 году советские войска потеряли 23 самолёта и вертолёта.

Ситуация дошла до того, что пилотам вертолётов пришлось резко изменить тактику и проводить полёты на предельно малых высотах, постоянно используя складки местности в качестве прикрытия. Советская разведка, конечно же, получила данные о поставках американских ПЗРК моджахедам, однако 100-процентных доказательств этому не было. Командование распространило заявление, что первый солдат или офицер, захвативший у боевиков "Стингер", будет представлен к званию Героя СССР. Впрочем, ждать пришлось недолго.

Мельтанайское ущелье в афганской провинции Кандагар находилось на стыке двух советских подразделений, а потому моджахеды чувствовали себя там достаточно вольготно. Советские спецназовцы знали это и периодически устраивали засады на боевиков. 5 января 1987 года группа разведчиков 186-го отдельного отряда специального назначения ГРУ Генштаба под командованием заместителя командира отряда майора Евгения Сергеева решила совершить в ущелье очередной рейд. Под командованием Сергеева находился Владимир Ковтун (тогда ещё в звании старшего лейтенанта).

Разведчики прибыли в ущелье на двух вертолётах Ми-8. Подлетая к предполагаемому месту высадки, они увидели на дороге трёх мотоциклистов. В то время этим видом транспорта пользовались только боевики. Впрочем, моджахеды сами выдали себя: спешившись, они открыли по вертолётам огонь из автоматического оружия и сделали два выстрела из тех самых "Стингеров". Как выяснится позднее, боевики стреляли из ПЗРК навскидку, а потому не попали по вертолётам. А сами же спецназовцы поначалу решили, что по ним ведётся огонь из ручных противотанковых гранатомётов (РПГ).

"Духов"-мотоциклистов частично ликвидируют из бортового пулемёта, кроме того, командир одного из вертолётов капитан Соболь отработал по боевикам неуправляемыми ракетами. Командир отряда Сергеев приказывает сажать машину, а второй вертолёт просит остаться в воздухе для прикрытия группы спецназа. Уже на земле бойцы разделились на два отряда и начали бой с моджахедами практически в упор. Нашим бойцам пришлось штурмовать холм, на котором укрепились "духи". Динамика боя была так высока, что он продлился не более 10 минут, разведчики буквально влетели на холм.

В том бою мы завалили шестнадцать "духов". Видимо, на высотке сидела группа моджахедов, подошедшая ранее из кишлака. Не могли же они все приехать на трёх мотоциклах? Возможно, они пытались организовать засаду ПВО с наземным прикрытием и заодно опробовать поступившие недавно "Стингеры". За одним из "духов", у которого в руках была какая-то труба и кейс типа дипломата, погнались я и двое бойцов. "Дух" интересовал меня прежде всего из-за "дипломата". Ещё и не предполагая, что труба - это пустой контейнер от "Стингера", я сразу почувствовал, что в кейсе могут быть интересные документы, - рассказал по прошествии многих лет Владимир Ковтун.

Старший лейтенант бросился в погоню за моджахедом, однако боевик отрывался. Тогда Владимир Ковтун, будучи мастером спорта по стрельбе, решил ликвидировать его. С расстояния более 200 метров пуля из АКС попала точно в голову. Ковтун забрал кейс и американский ПЗРК. Разведчики стали отходить к вертолётам, неся ценные боевые трофеи. Забрали с собой также одного раненого моджахеда, оказав ему медицинскую помощь.

Дали команду на отход. Бойцы принесли ещё две трубы: одну пустую, другую неиспользованную. Вертушка взлетела и взяла обратный курс. В салоне я открыл "дипломат", а там полная документация по "Стингеру", начиная от адресов поставщиков в США и заканчивая подробной инструкцией по пользованию комплексом. Тут уж мы вообще от радости обалдели. Все знали, какой ажиотаж создало наше командование вокруг закупок моджахедами "Стингеров". Знали и то, что тому, кто первым возьмет хотя бы один образец, вручат Звезду Героя, - делился в интервью воспоминаниями Ковтун.

Благодаря подвигу разведчиков СССР представил на срочной пресс-конференции в МИД Афганистана неопровержимое доказательство вмешательства США во внутренние дела Афганистана.

Однако обещанной Звезды Героя СССР никто из участников этой операции так и не получил. Сами разведчики списывают это на то, что у них был конфликт с вышестоящим руководством. Впрочем, отмечали, что главное - был результат, во время захвата "Стингеров" никто ни о каких званиях и не думал.

Фото: © Cтраница" Афганский ветер "Скорпион"/OK

Шуму вокруг этого случая было много. Прилетел командир бригады полковник Герасимов. К званию Героя решили представить Сергеева, меня, Соболя - командира борта, на котором мы летели, и одного сержанта из досмотровой группы (полковник Василий Чебоксаров. - Прим.). Для оформления представления на Героя положено фотографировать кандидата. Нас четверых сфотографировали и... ничего не дали. По-моему, орден Красного Знамени получил сержант. У Женьки Сергеева было неснятое партийное взыскание, у меня с командованием отношения тоже не были безоблачными. За что не дали Героя вертолётчику, до сих пор не знаю. Наверное, он тоже был в опале у своего начальства. Хотя, на мой взгляд, ничего особо героического мы тогда не совершили. Но факт остается фактом: первый "Стингер" взяли мы!

Ждать заслуженной награды пришлось более 20 лет. Благодаря стараниям родственников и сослуживцев первое звание Героя, но уже России, получил командир отряда подполковник Евгений Сергеев в 2012 году. К сожалению, посмертно. Сергеев не дожил до получения заслуженной награды всего пару лет, скончался от тяжелой болезни, ставшей следствием многочисленных ранений за годы службы.

Теперь, в день 30-летия вывода войск из Афганистана, справедливость восторжествовала и в отношении полковника Владимира Ковтуна.

Звание Героя Российской Федерации присвоено одному из самых известных бойцов спецназа времен СССР – полковнику Владимиру Ковтуну. Награда нашла офицера спустя тридцать лет после совершенного им подвига – Ковтун был в составе группы, захватившей в Афганистане первый американский ПЗРК «Стингер». Как это произошло?

С момента ввода советских войск в Афганистан наша авиация почти беспрепятственно господствовала в воздухе. Прибытие к месту боя вертолетов огневой поддержки Ми-24 решало исход боя в сторону советских подразделений. На начало 1987 года у моджахедов из средств ПВО были лишь 12,7 мм пулеметы ДШК и 14,5 мм зенитные горные установки на основе пулемета Владимирова, оба китайского производства. Тот и другой пулеметы являлись тяжелым оружием, которое моджахеды устанавливали в базовых районах, создавая зону ПВО путем массового применения этих средств. Иногда ДШК ставили в кузове автомобиля. Но хороши они могли быть только при действиях в засаде. В открытом противостоянии с Ми-24 эти мобильные пулеметные установки проигрывали.

Американцы, поставляя моджахедам ПЗРК «Стингер» нового поколения, стремились лишить советскую авиацию господства в воздухе. Это был уникальный случай, когда американцы пошли на поставку моджахедам систем, стоящих на вооружении армии США. Как правило, ЦРУ закупало для них устаревшие винтовки «Ли Энфильд» британского производства времен Первой мировой и автоматы Калашникова АК-47, пулеметы ДШК и гранатометы РПГ-17 китайского производства, качество которых было невысоко. Делалось это через третьи страны, чтобы сами США оставались в тени.

И поставки «Стингеров» действительно оказались очень эффективными – советская авиация начала нести большие потери. Поэтому захват первого образца ПЗРК «Стингер» решал для СССР сразу две задачи. Он позволял обвинить США в непосредственном снабжении моджахедов оружием, а также предоставить советским ученым новейший американский ПЗРК, чтобы разработать средства защиты от него. Видимо, именно поэтому министр обороны маршал Сергей Соколов объявил, что за захват первого образца этого оружия исполнителям будет присвоено звание Героя Советского Союза.

Заместитель командира 186 ооСпН Евгений Сергеев рассказывал, как после операции по захвату первого «Стингера» начали обрабатывать высокие чины нашей военной разведки. Для политического руководства страны они представили операцию как результат их кропотливой работы – якобы именно они вскрыли факт сделки и вели партию первых «Стингеров» от момента отправки из США. Руководство поверило этой версии – и непричастных, как обычно, наградили. А те, кто имел реальное и непосредственное отношение к делу, остались без наград...

На самом же деле захват этого оружия был чистой случайностью.

На стыке зон ответственности 186-го и 173-го отрядов спецназа находилось Мильтанайское ущелье. Из-за того, что и Кандагарскому, и Шарджойскому отрядам летать туда было далековато, духи там себя чувствовали относительно вольготно.

Майор Сергеев был очень деятельным и по-хорошему неспокойным офицером спецназа. Он постоянно придумывал способы эффективной борьбы с противником. Его соратником в этом деле был заместитель командира роты старший лейтенант Владимир Ковтун – на то время самый результативный офицер отряда. В то утро, 5 января 1987 года, они вдвоем решили под видом очередного облета местности выбрать место для засады в ущелье, место для дневки и место для десантирования группы Ковтуна в ближайшие дни.

Оба были в ведущем вертолете и с ними еще два-три разведчика. В ведомом вертолете находилась досмотровая группа лейтенанта В. Чебоксарова.

Вот что рассказывал сам Сергеев, возглавивший группу, которая в итоге и захватила «Стингеры»: «Все произошло примерно в девять – полдесятого утра. В это время обычно никакого движения духов не бывает. Нам просто повезло, а духам нет».

Владимир Ковтун вспоминал: «Сначала летели на юго-запад вдоль бетонки. Потом свернули влево и вошли в ущелье. Внезапно на дороге обнаружили трех мотоциклистов. Увидев наши вертушки, они быстро спешились и открыли огонь из стрелкового оружия, а также сделали два беглых пуска из ПЗРК. Но мы сначала эти пуски приняли за выстрелы из РПГ. Это был период, когда слаженность действий экипажей вертолетов и групп специального назначения была близка к идеальной. Летчики сразу сделали резкий вираж и подсели. Уже когда покидали борт, командир успел нам крикнуть: «Они из гранатомета стреляют». «Двадцатьчетверки» прикрывали нас с воздуха, а мы завязали бой на земле».

Сергеев решил садиться только ведущим бортом, поскольку обнаруженная группа противника была небольшой, и он планировал справиться с ними силами десанта только ведущего вертолета. На земле разделились. «Я с одним бойцом побежал по дороге. – рассказывал Сергеев. – Володя с двумя разведчиками побежал вправо. Духов забили почти в упор. На земле мотоциклы. К одному из них приторочена труба, завернутая в одеяло. Внутренний голос спокойно говорит: «Это ПЗРК».

По словам Ковтуна, в том бою они уничтожили 16 человек. Судя по всему, духи решили на одном из холмов организовать засаду ПВО и часть из них была уже на месте для обеспечения охраны позиции, а на мотоциклах прибыли обученные операторы с ПЗРК. Ковтун вспоминал: «За одним из духов, у которого в руках была какая-то труба и кейс типа «дипломат», погнался я и двое бойцов. Он меня интересовал прежде всего из-за «дипломата». Еще и не предполагая, что труба – это пустой контейнер от «Стингера», я сразу почувствовал, что там могут быть интересные документы». Однако дух очень быстро бегал, и когда расстояние между ним и Ковтуном увеличилось, Владимир вспомнил, что он мастер спорта по стрельбе и дух вряд ли сможет бежать быстрее пули...

В кейсе оказались документы на поставку партии ПЗРК «Стингер» от США до Пакистана. Эти документы были неопровержимым свидетельством снабжения США моджахедов новейшим оружием.

Чтобы захватить в плен отходившую группу противника из трех человек, Сергеев приказал посадить и ведомый вертолет с группой лейтенанта В. Чебоксарова. Но взять они их не смогли и просто уничтожили. Поэтому время от времени всплывающая история о том, что забыли еще одного участника этих событий Чебоксарова, не соответствует истине. Недавно он скончался. Умер и Евгений Сергеев, так и не получив при жизни обещанную Золотую Звезду. Продавить награждение удалось уже после его смерти в мае 2012 года его друзьям, сослуживцам и родственникам.

Слава Богу, Владимиру Ковтуну удалось получить заслуженную высокую награду при жизни, хотя и с задержкой в три десятилетия.

Почему же не дали героям обещанные звезды вовремя? На этот вопрос ответил сам Владимир Ковтун: «К Герою решили представить меня, Сергеева, Соболя – командира борта, на котором мы летели, и одного сержанта из досмотровой группы. Для оформления представления на Героя положено фотографировать кандидата. Нас четверых сфотографировали и... в конце концов ничего не дали. По-моему, «Знамя» получил сержант. У Женьки было не снятое партийное взыскание, а на меня было заведено уголовное дело (и партийное взыскание, и уголовное дело были инспирированы по надуманным обстоятельствам людьми, которым не нравился независимый нрав наших героев - прим. ВЗГЛЯД ).

За что не дали вертолетчику Героя, до сих пор не знаю. Наверное, он тоже был в опале у своего командования. Хотя, на мой взгляд, ничего особо героического мы тогда не совершили, но факт остается фактом. Первый «Стингер» взяли мы».