Где найти себе старца? Где найти духовника? Что с ними потом делать? Можно ли предпринимать в жизни важные шаги без его совета? Младостарцы.

Русская Православная Церковь всегда славилась своими духовниками и старцами: достаточно вспомнить имена таких великих духовных руководителей, как преподобный Сергий Радонежский, преподобный Серафим Саровский, святой праведный Иоанн Кронштадский, старцы Оптинской пустыни. Золотая цепь духовного преемства не разорвалась, но крайне истончилась в 20-м веке, благодаря тяжелейшим условиям, в которых оказалась Церковь в послереволюционные годы.

Наряду с истинными духовниками, в последнее время появились и такие пастыри, которые, не имея достаточного духовного опыта, берут на себя не подобающее им достоинство учителей и старцев, своими непродуманными советами вводя в соблазн верующих. Вместо здравого и трезвого православного учения такие духовники нередко проповедуют взгляды, выходящие далеко за его рамки, налагая на людей "бремена неудобоносимые".
На указанные злоупотребления в духовнической практике обращал внимание пастырей и Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий 2-й в своем обращении к клирикам Московской епархии. Его Святейшество напомнил священнослужителям о великой ответственности, которая возложена на каждого духовника, и об опасности "младостарчества " (понятие, указывающее не на возраст духовника, а на отсутствие у него достаточного духовного опыта). Священный Синод Русской Православной Церкви принял специальное Определение, посвященное "участившимся в последнее время случаям злоупотреблени некоторыми пастырями вверенной им от Бога властью "вязать и решить" (от 28 декабря 1998 года). Данное Определение вызвало множество откликов со стороны опытных духовных руководителей. Ниже будут приведены отрывки из этих до кументов.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II:

" ...Некоторые клирики нашей Церкви..., претендуя на роль неких "старцев", ...непременным и единственным условием спасения...объявляют полнейшее подчинение себе тех, кто прибегает к их руководству, превращая их в неких роботов, не могущих без благословения такого "старца" совершить любое дело, каким бы незначительным оно не было. Человек, таким образом, лишается той благодатной свободы воли, которая дарована ему Богом. Для подтверждения своей правоты они неправомочно используют ссылки на творения святых отцов, профанируя их великое делание и извращая само понятие старчества... То гипертрофированное значение, какое придается в младостарческих приходах личности священника, пагубно сказывается и на богослужебной жизни... Нездоровая зависимость новообращенных от личности младостарца порождает искаженные формы приходской жизни... Искажения пастырской деятельности...имеют серьезные экклезиологические последствия... Происходящее в связи с этим разрушение церковного сознания... формирует в Церкви течение..., в котором теряется Дух, созидающий богослужебные и организационные формы Православия, наполняющий и животворящий их..."

Из Определения Священного Синода РПЦ от 28 декабря 1998года:

Указать священникам, несущим пастырское служение, на недопустимость принуждения или склонения пасомых, вопреки их воле, к следующим действиям и решениям: принятию монашества; несению какого-либо церковного послушания; ...вступлению в брак; разводу или отказу от вступления в брак, за исключением случаев, когда брак невозможен по каноническим причинам; отказу от супужеской жизни в браке; ...отказу от участия в выборах или от исполнения иных гражданских обязанностей; отказу от получения медицинской помощи; отказу от получения образования; трудоустройству или перемене места работы; изменению местожительства (п.1);
...Особо указать на недопустимость для пастырей вмешиваться в вопросы, связанные с выбором жениха или невесты кем-либо из пасомых, за исключением случаев, когда пасомые просят конкретного совета (п.3);
...Особо подчеркнуть, что принятие монашества является делом личного выбора христианина и не может совершаться "по послушанию" тому или иному духовнику (п.4);
...Настаивая на необходимости церковного брака, напомнить пастырям о том, что Православная Церковь с уважением относится к гражданскому (т.е.зарегистрированному в органах ЗАГС) браку, а также к такому браку, в котором лишь одна из сторон принадлежит к православной вере, в соответствии со словами ап. Павла: "Неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим (1 Кор.7;14) (п.6);
...Напомнить пастырям о необходимости особого целомудрия и особой пастырской осторожности при обсуждении с пасомыми вопросов, связанных с теми или иными аспектами их семейной жизни (п.8);
...Напомнить православной пастве о том, что советы духовника не должны противоречить Священному Писанию, Священному Преданию, учению Святых Отцов и каноническим установлениям Православной Церкви; в случае же расхождения таковых советов с указанными установлениями предпочтение должно отдаваться последним (п.12).

Что делать нам? Прежде всего - знать.

Старчество не есть иерархическая степень в Церкви, это особый род святости, а потому может быть присущ всякому. Старцем мог быть монах без всяких духовных степеней, каким был в недалеком прошлом, вначале своего старчествования, отец Варнава Гефсиманский. Старцем может быть и епископ, например, Игнатий Брянчанинов или Антоний Воронежский, великий современник прп. Серафима. Из иереев назовем о. Иоанна Кронштадтского и о. Георгия Чекряковского. Наконец, старчествовать может и женщина, как, напр., прозорливая блаженная Прасковья Ивановна во Христе юродивая Дивеевская, без совета которой ничего не делалось в монастыре.
Благодатное старчество – это особое благодатное дарование, харизма, непосредственное водительство Духом Святым, особый вид святости. В то время, как церковной власти обязаны подчиняться все члены Церкви, старческая власть не является принудительной ни для кого.

Духовничество родилось из древнего монастырского старчества и является его вторичной формой. Благодаря родственности этих двух явлений, духовничества и старчества, у многих малоопытных священников, знакомых с аскетической литературой, всегда может явиться соблазн «превышения власти», – перехода грани духовничества, чтобы старчествовать, в то время как они, в сущности, и не понимают, в чем состоит истинное старчествование. Это таит опасность причинить непоправимый вред душе опекаемого. Известны случаи даже самоубийства как результат такого повреждения.
В лжестарчестве воля одного человека порабощается воле другого, вопреки указанию ап. Павла: «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков» (1 Кор. 7, 23) и сопряжено с чувством угнетения и подавленности, уныния или нездорового душевного пристрастия к «старцу».

Но если современный подвижник уже не может найти опытного руководителя, и это не по своей вине, а по причине полного отсутствия таковых, он все-таки не должен падать духом и оставлять свой подвиг. По совету Нила Сорского верующий последних времен должен руководствоваться Священным Писанием и творениями Св. Отцов, но не один, а «при совете преуспевших братий, с осторожной и благоразумной поверкой этого совета Писанием». Вот такой благоразумный и доброжелательный советчик - это и есть духовник. Молись, молись горячо, и Господь пошлет тебе духовника. Твой духовник - это твой отец в евангельском смысле. Духовник печется о твоем спасении и пользе, учитывая твое наличное духовное состояние. Духовник относится к тебе с истинной любовью, он знает меру бременам, которые ты можешь понести, но не угодничает тебе, не позволяет впасть в духовную лень, спячку и смерть. Говоря о духовнике, невозможно не сказать об одной из его главных обязанностей - молитвенное предстояние пред Господом за свое чадо, вымаливание его. Как много особого смысла содержится в слове "вымаливание"... Этого термина не знают ни обновленцы, ни многие другие инославные и иноверные.
Может ли ошибиться истинный духовник? Да. Но в одиночестве сам ты ошибешься быстрее и страшнее.
Итак, вот краткое отличие духовника и старца: старец ведет по пути спасения, а духовник направляет на этот путь.

Так где же найти себе старца?

Старец Варсонофий Оптинский говорит о благодати старчества своему духовному сыну: «Нас называют прозорливцами, указывая тем, что мы можем видеть будущее. У нас кроме физических очей имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая, прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, мы видим ее духовными очами, мы даже видим причину возникновения такой мысли. И от нас не сокрыто ничего. Ты живешь в Петербурге и думаешь, что я не вижу тебя. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь. Для нас нет пространства и времени…».

По нашему мнению, сейчас в России и, видимо, на планете, есть только один старец - архимандрит Иоанн Крестьянкин.

Святитель Игнатий (Брянчанинов), проделавший огромную работу по изучению и осмыслению опыта пастырства и духовничества, считал, что старчество возможно было только в древности. Но и в древности таковых старцев, писал он, "всегда было ничтожное число", "в наше же время" [сер. XIX-го века] "богодухновенных наставников нет".

Зато появились младостарцы. Младые не по годам, а по уму.

Святитель Игнатий Брянчанинов:

"Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! Они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом, который принимается новоначальным с безотчетливою доверенностью, с плотским и кровяным разгорячением! Им нужен успех, какого бы ни был качества этот успех, какое бы ни было его начало! Им нужно произвести впечатление на новоначального и нравственно подчинить его себе! Им нужна похвала человеческая! Им нужно прослыть святыми, разумными, прозорливыми, старцами, учителями! Им нужно напитать свое ненасытное тщеславие, свою гордыню."

Человека. Потому что, общаясь с прихожанами, он зачастую услышит: «А старец сказал то-то… А старец предсказал… А старцы еще в прежние времена предупреждали…» Кто же эти люди – старцы, – слово которых пользуется таким авторитетом среди церковных людей, чьи имена на слуху у всякого православного, память о ком с благодарностью передают из поколения в поколение.

Во всех пределах нашей земли накануне революционных потрясений и в страшные годы «войны с Богом» молились за народ святые подвижники, и в наши дни – хвала и благодарение Господу – не перевелись еще на нашей земле заступники за народ, – те, о ком Господь сказал: «Я уже не называю вас рабами, но друзьями», те, молитвы кого Он «слушает день и ночь» и кому открывает Свою волю. Одним из первых в новое время стал писать о старчестве И.М. Концевич, а ныне он почитается как «классик жанра». Его знаменитая книга «Оптина пустынь и ее время» начинается с всеобъемлющей главы «Определение понятия старчества». Выдержки из нее мы и процитируем.

«Апостол Павел, независимо от иерархии, перечисляет три служения в Церкви: апостольское, пророческое и учительское.

Непосредственно за апостолами стоят пророки. Их служение состоит главным образом в назидании, увещании и утешении (). С этой именно целью, а также для указания или предостережения, пророками предсказываются будущие события.

Через пророка непосредственно открывается воля Божия, а потому авторитет его безграничен.

Пророческое служение – особый благодатный дар Духа Святого (харизма). Пророк обладает особым духовным зрением – прозорливостью. Для него как бы раздвигаются границы пространства и времени, своим духовным взором он видит не только совершающиеся события, но и грядущие, видит душу человека, его прошлое и будущее.

Такое высокое призвание не может не быть сопряжено с высоким нравственным уровнем, с чистотою сердца, с личной святостью…

Пророческое служение, связанное с личной святостью, процветало с подъемом жизни Церкви и оскудевало в упадочные периоды. Ярче всего оно проявилось в монастырском старчестве.

Влияние старчества далеко распространялось за пределами стен монастыря. Старцы окормляли не только иноков, но и мирян. Обладая даром прозорливости, они всех назидали, увещали и утешали, исцеляли от болезней духовных и телесных, предостерегали от опасностей, указывали путь жизни, открывая волю Божию. <…>

Предавшие себя всецело водительству истинного старца испытывают особое чувство радости и свободы о Господе. Это лично на себе испытал пишущий эти строки. Старец – непосредственный проводник воли Божией. Общение же с Богом всегда сопряжено с чувством духовной свободы, радости, неописуемого мира в душе. Напротив того, лжестарец заменяет собою Бога, ставя на место воли Божией свою волю, что сопряжено с чувством рабства, угнетенности и, почти всегда, уныния… Истинное отношение старца к ученику именуется в аскетике духовным таинством, оно находится под водительством Духа Святого. <…>

Итак, благодатный старец, личным опытом прошедший школу трезвения и умно-сердечной молитвы и изучивший, благодаря этому, в совершенстве духовно-психические законы и лично достигший бесстрастия, отныне становится способен руководить новоначальным иноком в его «невидимой брани» на пути к бесстрастию. Он должен проникать до самых глубин души человеческой, видеть самое зарождение зла, причины этого зарождения, уточнить диагноз болезни и указать точный способ лечения. Старец – искусный духовный врач. Он должен ясно видеть устроение своего ученика, характер его души и степень духовного развития его. Он должен непременно обладать даром рассуждения и «различения духов», так как ему все время приходится иметь дело со злом, стремящимся преобразиться во Ангела светла. Но, как достигший бесстрастия, старец обычно обладает и другими дарами: прозорливости, чудотворения, пророчества.

Старчество на своих высших степенях, как, например, прп. , получает полноту свободы в своих проявлениях и действиях, не ограниченных никакими рамками, так как уже не он живет, но живет в нем Христос ()…

Старчество не есть иерархическая степень в Церкви, это особый род святости, а потому может быть присущ всякому. Старцем мог быть монах без всяких духовных степеней, каким был вначале отец . Старцем может быть епископ: например , или Антоний Воронежский – великий современник прп. Серафима. Из иереев назовем св. , о. Егора Чекряковского. Наконец, старчествовать может и женщина, как, например прозорливая блаженная Прасковья Ивановна во Христе юродивая Дивеевская, без совета которой ничего не делалось в монастыре.

Истинное старчество есть особое благодатное дарование – харизма – непосредственное водительство Духом Святым, особый вид святости.

В то время как церковной власти обязаны подчиняться все члены Церкви, старческая власть не является принудительной ни для кого. Старец никогда никому не навязывается, подчинение ему всегда добровольно, но, найдя истинного, благодатного старца и подчинившись ему, ученик должен уже беспрекословно ему во всем повиноваться, т.к. через последнего открывается непосредственно воля Божия. Вопрошать старца также ни для кого не обязательно, но, спросив совета или указания, надо непременно следовать ему, потому что всякое уклонение от явного указания Божия чрез старца влечет за собой наказание».

Старчество на Руси процветало уже в древности – об этом свидетельствует Киево-Печерский патерик. И на Украине, и на севере Руси, в «сердце Православия» – Троице-Сергиевой Лавре и ее скитах, в Глинской пустыни, и в самых разных, неизвестных широкому люду городах и весях процветало благодатное старческое служение – утешения, вразумления, прозорливости, исцеления. Так было до революционного лихолетья, так было и в десятилетия гонений на веру православную.

Господь хранил Своих избранных – после войны вернулись из Финляндии валаамские старцы и поселились в Псково-Печерском монастыре, в Рижской пустыни поселился вернувшийся из лагерей старец Таврион, в дальней Караганде подвизался один из последних оптинцев – старец Севастиан, после войны процвела Глинская пустынь со своими старцами, во Владимире жил старец-епископ , а в Симферополе святитель , в Киеве под образом юродивого «дяди Коли» епископ , в Алма-Ате владыка Николай, странствовал старец Сампсон (Сиверс), в Печоры на покой переселился митрополит-старец , на юге России подвизались прп. Кукша, прп. Лаврентий, старец Феодосий. Список можно продолжать, а сколько было еще не столь известных подвижников, несших старческое служение в годы лихолетья – и последние оптинские иноки, поселившиеся в Козельске рядом с монастырем и где-то еще в глухих местах нашей родины, и «приходские монахи», которые были для колхозной деревни светочем «Святой Руси», напоминанием о ней. Тихий свет старчества («глас хлада тонка») донесли они и до нашего времени – уже нашему поколению были дарованы старец Николай (Гурьянов), старец , старец Кирилл (Павлов), старец Адриан (Кирсанов). Три последних батюшки еще здравствуют, а есть ныне еще и другие старцы, которые утешают, вразумляют, исцеляют народ, но не позволяют разглашать своих имен. «Золотая цепь святости» – такой образ мы находим у святых отцов. В христианском, в православном исповедании очень важно сохранять дух преемственности, старцы передавали своих учеников другим старцам «из полы в полу».

В начале XX века священник Сергий Мансуров составил наглядную таблицу благодатной преемственности. В пояснении к ней он пишет: «В каждом поколении мы указываем имена тех людей, в которых и вокруг которых всегда ярче видна духовная жизнь этого поколения. Эти люди освящали путь своих современников, открывали им волю Божию примером и словом, вокруг них и через них строилось в Церкви все, что в ней есть вечного, Божественного. Это – столпы и утверждения церковные. Все, что поется, созерцается, что читается как истинное и исполняется как верное, почитается как святое в Православии, – все Предание Церковное, связано с этими именами… Единая благодатная жизнь течет неизменно. Замирая на одном месте, она вспыхивает в другом, то шире раскидываясь, то сосредотачиваясь в небольшом круге людей, но никогда не иссякает, обновляясь и обновляя в каждом поколении того, кто отзывается на призыв истины».

Во дни древние

Появление старческого служения – окормления опытным подвижником приходящих к нему за духовным советом учеников, совпадает с зарождением монашества. Основателем монашества считается прп. (253-356 гг.). Подвиги этого святого настолько потрясали людей, что ему посвящено немало светских произведений слова и живописного искусства, но изображается в них прежде всего период его отшельнической жизни, который обозначают уже ставшим крылатым выражением «искушения святого Антония». Нам же интересно то время, когда, претерпев двадцатилетний искус, святой выходит на общественное служение – становится наставником и духовным отцом многих людей, старающихся подражать сему подвижнику. Прп. Антоний основал монастырь Приспер и еще несколько монашеских общин в Египте. Почти в то же время к югу от Александрии создалось монашеское поселение Нитрийской пустыни. Основателем его был прп. Аммон. Еще один великий святой древности – прп. основал около 330 года монашеское поселение, получившее название «Скит». Еще один центр иноческий жизни в Египте возник вокруг прп. в середине IV столетия в Тавениси. Употребленное нами сейчас выражение «возник вокруг» можно применить по отношению к любому зарождавшемуся в древности монастырю. Когда какой-то подвижник достигал высокой степени бесстрастия (то есть побеждал главную человеческую страсть – гордыню, и другие страсти), то вокруг него начинали собираться ученики, и так составлялась «монастырская семья», где был отец духовный и его «чада послушания». И такой отец обладал всеми вышеперечисленными харизматическими дарами старческого служения и, конечно, заслуживал величания «старец».

Поражают цифры, которые приводятся во всех исторических трудах по истории древнего, первоначального монашества. В каждом из египетских монастырей подвизалось по несколько тысяч иноков. Монастыри, первоначально возникшие в пустыне, процвели и в городах и тоже были многолюдными. Так, например, в городе Оксиринхе числилось 20 тысяч инокинь, в городе Антиное было 12 женских обителей. Историки называют это явление «триумфальным шествием монашества в Египте».

Для верующих же людей на все века важны не внешние триумфы, а те неподражаемые образы подвижничества, которые сохранили для нас древние «Отечники» или «Патерики» и «Достопамятные сказания». Позволю себе личное признание: на «заре туманной юности», когда автор этих строк только начинала знакомиться с «сокровищницей церковной», – именно рассказы об этих отцах древности, их краткие поучения стали ориентиром поисков «простоты без пестроты», которая и является основой настоящей духовной жизни, а не одних книжных мечтаний.

Духовные книги тогда были редкостью, «Отечник» мы давали почитать друг другу на время и делали из него выписки коротких рассказов об «отцах пустыни» – отцах всего христианского подвижничества и основоположниках старческого служения. Предварим наш «цитатник» эпиграфом из В.В.Розанова: «Теперь самой короткой молитвы выдумать не могут, а тогда они лились пуками, лились непрестанно, из уст самых темных людей. Другое сердце было. Другой ум. Мы перешли, планета перешла в плохие созвездия… Все серо, тускло, люди стали малы. Как же мы не будем слушать то, что осталось от иных, счастливых веков планеты, когда человек чувствовал себя золотым, чувствовал святым себя, близким звездам и Богу. Слава Богу, что слова эти сохранены, записаны…»

«Авва Памва спросил авву Антония: что мне делать? Старец сказал ему: не надейся на свою праведность, не жалей о том, что прошло и обуздывай язык и чрево.

Он же говорил: от ближнего зависит жизнь и смерть [духовная]. Ибо, если мы приобретаем брата, то приобретаем Бога, а если соблазняем брата, то грешим против Христа.

Некто, ловя диких зверей в пустыне, увидел, что авва Антоний шутил со своими учениками – и соблазнился. Старец, желая уверить его, что нужно давать иногда послабление братии, говорит ему: положи стрелу на лук свой и натяни его. Он сделал так. Старец говорит ему: еще натяни. Тот еще натянул. Опять говорит: еще тяни. Охотник отвечал ему: если я сверх меры натяну лук, то он переломится. Тогда старец говорит ему: так и в деле Божием; если мы сверх меры будем натягивать силы братий, то они скоро расстроятся. Посему необходимо иногда давать хотя некоторое послабление.

Авва Антоний говорил: я уже не боюсь Бога, но люблю Его, ибо «совершенная любовь изгоняет страх» ().

Сказывали об авве Арсении, что как при дворе (когда он был наставником детей Императора Византии) никто не носил одежды богаче его, так и в обществе иноков никто не носил одежды хуже его.

Спрашивал некогда авва Арсений одного египетского старца о своих помыслах. Другой брат, увидя это, сказал: авва Арсений! Как ты, столько сведущий в учении греческом и римском, спрашиваешь о своих помыслах у этого простолюдина? Арсений отвечал ему: римское и греческое учение я знаю, но азбуки этого простолюдина еще не выучил.

Старец обычно говаривал сам себе: Арсений, для чего ты ушел из мира? – После бесед я часто раскаивался, а после молчания – никогда.

Авва Матой говорил: я лучше желаю себе дела легкого и продолжительного, нежели трудного в начале, но скоро оканчивающегося.

Еще говорил: чем ближе человек к Богу, тем более сознает себя грешником. Пророк Исайя, увидев Бога, назвал себя окаянным и нечистым ().

Когда я был юн, думал сам с собою: может быть, я делаю что-нибудь доброе; когда состарился, вижу, что я не имею в себе ни одного доброго дела.

Авва Пимен рассказывал. Некто спросил авву Паисия: что мне делать с своею душою? Она бесчувственна и не страшится Бога. Старец отвечал ему: пойди, прилепись к человеку, боящемуся Бога: когда сблизишься с ним, станешь его учеником, он и тебя научит бояться Бога.

Пришли некоторые к авве Сисою, чтобы получить от него наставление, но он ничего не говорил им, а только повторял одно: простите меня!

Братия спрашивали авву Сисоя: если падет брат, довольно ему для покаяния одного года? Он отвечал: жестоко слово сие! – Довольно ли шести месяцев? – сказали они. – Много, – отвечал старец. Еще спросили: довольно ли сорока дней? – И это много, – отвечал он. – Сколько же? – говорят они. – Если падет брат, и вскоре будет совершаема вечеря любви (Таинство Причащения), может ли он прийти на вечерю? – Нет, – отвечал им старец, но он должен несколько дней провести в покаянии. И я верую, что если таковой покается от всей души, то Бог и в три дня примет его.

Брат спросил авву Пимена: что такое вера? – Веровать – значит жить смиренномудренно и подавать милостыню, – сказал старец. Говорил также: люди совершенны только на словах, а делают очень мало.

Авва Нил говорил: если ты хочешь молиться, как должно, не огорчай свою душу: иначе напрасно будешь молиться. Еще говорил: блажен монах, который почитает себя хуже всех.

Авва Макарий говорил: если ты, делая кому-либо выговор, приходишь в гнев, то удовлетворяешь своей страсти. Таким образом, ты, не спасая других, губишь сам себя.

Некоторые спросили авву Макария: как должно молиться? Старец отвечает им: не нужно многословить, а должно воздеть руки и говорить: Господи, как Тебе угодно, и как знаешь – помилуй! Если же нападет искушение: Господи, помоги! – Он знает, что нам полезно, и поступает с нами милосердно.

Авва Иоанн Колов сказывал: одному из старцев в восхищении было такое видение: три монаха стояли на одном берегу моря, а с другого был к ним голос, говорящий: возьмите крылья огненные и идите ко мне. Двое из них взяли и перелетели на другую сторону; но третий остался и горько плакал и кричал; после и ему даны были крылья, только не огненные, но слабые и несильные, так что он погружался в море, с трудом опять поднимался и после многой скорби достиг другого берега. Так люди века сего, хотя и берут крылья не огненные, а только слабые и бессильные.

Опять старец говорил брату о душе, желающей покаяться. В одном городе жила красивая собою блудница и имела много друзей. Один правитель области пришел к ней и сказал: обещайся мне жить целомудренно, и я возьму тебя в супружество. Она обещалась, и он взял ее и привел в дом свой. Но друзья искали ее и сказали им: такой-то взял ее в дом свой. Если мы пойдем в дом его, и он узнает, то накажет нас; но пойдем назад дома и свистнем ей; она узнает голос свиста и выйдет к нам; тогда мы не будем уже виноваты. Но бывшая блудница, услышав свист, заткнула уши свои, вбежала во внутренние покои и заперла двери. – Блудница, – говорил старец, – есть душа, ее друзья – страсти и люди, правитель – Христос; внутренний покой – вечная обитель, свистящие ей – злые демоны. Так кающаяся душа всегда прибегает к Богу!»

В начале ХХ столетия вдохновенный духовный писатель Сергей Александрович Нилус воспел дерзновенную хвалу «звездам пустыни»: «Им нет покоя в этом мире, потому что они ожидают его в том. Они блуждают со зверями; как птицы летают по горам. Но, блуждая по горам, они сияют, как светильники, и просвещают светом своим всех, с усердием приходящих к ним… Царям скучно бывает в чертогах, а им весело и в подземельях. Носят власяницу блаженные отцы, но радуются больше, чем носящие порфиру… Когда изнемогут, ложатся на земле, как на мягком ложе. Немного заснут – и спешат встать, дабы петь хвалы возлюбленному их Христу». Сравнивая святых отцов со звездами небесными, Нилус вспоминает чудесное стихотворение А.С.Хомякова:

В час полночный близ потока

Ты взгляни на небеса:

Совершаются далеко

В горнем мире чудеса.

Ночи верные лампады

Невидимы в блеске дня,

Стройно ходят там громады

Негасимого огня.

Но впивайся в них очами —

И увидишь, что вдали,

За ближайшими звездами

Тьмами звезды в ночь ушли.

Вновь вглядись – и тьмы за тьмами

Утомят твой робкий взгляд:

Все звездами, все огнями

Бездны синие горят.

В час полночного молчанья,

Отогнав обманы снов,

Ты вглядись душой в Писанья

Галилейских рыбаков, —

И в объеме Книги тесной

Развернется пред тобой

Бесконечный свод небесный

С лучезарною красой.

Узришь – звезды мыслей водят

Тайный хор свой вкруг земли;

Вновь вглядись – другие всходят;

Вновь вглядись: и там вдали

Звезды мыслей тьмы за тьмами,

Всходят, всходят без числа…

И зажжется их огнями

Старческое служение

Издревле старческое служение было таинством общения духа подвижника и приходящего к нему ученика, часто оно не выражалось словами. Человек, прибегавший к старцу (в случае монастырских старцев, откуда и пошла вообще практика старческого окормления, – постоянно изо дня в день), открывал ему свои помыслы, просил об уврачевании души. Не практические вопросы решались со старцами (как это в большинстве случаев бывает в наши дни), а вопросы духовные. И исцеление души происходило рядом со старцем постепенно, и не потому, что он произносил постоянно какие-то поучения, а потому, что сокровенно молился и передавал силу духовную своему ученику. Если сердце ученика было открыто для такого восприятия. Кроме того, отношения: «старец – ученик» предполагали полное послушание последнего. При этом старцы, иногда намеренно испытывая учеников, давали им послушания, не согласные со здравым смыслом. Классический пример: поливание сухого прута, воткнутого в песок или таскание воды в решете. Что происходило с послушником во время исполнения такого, противоречащего умному рассуждению, поступка? Он боролся с собой, он побеждал свою гордыню, он заставлял себя заниматься не просто тем, что ему не нравится, а тем, что является очевидной бессмыслицей. Но, одновременно, он понимал, что старец его воспитывает, он, как искусный художник, ваяет его душу. Потому что дело старцев во все времена – это устроение душ человеческих, это преображение, которое происходит незримо.

Но это не означает, что сам человек ни за что не отвечает. Тем более в условиях мира. В монастыре еще такое возможно – жизнь регламентирована и иногда на каждый шаг действительно есть возможность получить благословение или запрещение. Но в миру-то у нас нет такой возможности. Да и полезно ли это – все время «чувствовать себя, как за каменной стеной», всю ответственность сложив на другого человека?

На руководстве старца (монаха, достигшего высокой степени религиозного подвижничества) аскетической практикой послушника. Возникло в начале IV в. в среде христианского монашества в Египте. и послушник составляли «клеточку» монашества, скрепленную религиозно-идеологическими и личными отношениями. Старческое - «окормление» - предполагало добровольного послушания, подчинения воле старца, отсечения собственной воли. у предписывалось не , не старцу, ему свои мысли. монастыря и верующие почитали «духовными отцами». В России С. появилось в XIV в. в скитах и пустынях Заволжья. Стало в конце XVIII-начале XIX вв. в монастырях учениками Паисия Величковского. Самым крупным центром С. в России в XIX в. .

2) Старчество - широкое явление православной жизни, связанное с духовным м со стороны менее опытными в делах веры, а иногда и не имеющими даже начальных знаний об этой жизни людьми. Понятие " " в этом значении не связано с возрастом: случается, что молодой по возрасту, но сильный в духовном отношении человек становится духовным руководителем многих монахов и мирян разного пола и возраста, разной социальной принадлежности. Степень контакта старца и руководимого им лица бывает различной. При наиболее полном выражении а старчества тот, кто вступает под руководство выбранного им старца, должен "полностью отречься от своей воли, своих разумений, своих желаний", т.е. "обязан полным, беспрекословным и совершенным послушанием" своему духовному отцу. Проявлением этого отречения от своеволия является исповедование старцу каждого своего шага, каждой греховной или даже лишь вызывающей опасение в греховности мысли (откровение помыслов). Многие авторитетные раннехристианские авторы считали такой род подчинения опытному руководителю наиболее надежным путем достижения духовного совершенства. При этом имели в виду не только духовную силу и опытность старца, но и благоприятность такого полного подчинения для преодоления своей гордыни и приобретения смирения. Возможно руководство старца мирянином или монахом, определяющее лишь основные направления духовной жизни, оставляющее значительный простор для выбора и не предполагающее ни безусловного подчинения, ни непременного открытия помыслов. Степень обязательности выполнения указаний старца складывается при этом постепенно в ходе взаимодействия обеих сторон, меняется в зависимости от конкретных обстоятельств и дает многообразные варианты отношений старца с духовными чадами или учениками. В русском Православии распространено также однократное или многократное, но редкое, обращение верующих людей к старцам по конкретным поводам, связанным с духовными трудностями или житейскими проблемами. Разовое обращение к старцу может повториться и перерасти затем в обретение в его лице духовного отца, т.е. постоянного руководителя. Но может так и остаться единственной беседой, играющей тем не менее значительную роль в жизни обратившегося человека. Считается, что, обратившись к старцу, следует выполнять его указание, т.к. он обладает даром прозорливости. По представлениям православных , старцы являются посредниками между Богом и другими людьми, т.к. им бывает открыта воля Божия о каждом обращающемся к ним человеке и по определенному случаю. Возникшее с первых шагов христианства и имевшее прообразы в дохристианской религиозной жизни, " старчество процветало в древних египетских и палестинских киновиях", затем - на Афоне, "а с Востока перешло в Россию". На Руси старческое руководство в монастырях "было двоякого рода: или настоятель, игумен, был в то же время и старцем для братии, или же на нем лежала лишь хозяйственная часть, а духовное окормление было предоставлено другому иноку ". Случалось и так, что настоятель был главным аввой (учителем), а другие старцы этого же монастыря - его помощниками. Одним из первых настоятелей-старцев на Руси был прп. Феодосий Печерский (XI в.). Прп. Сергий Радонежский (XIV в.), которого по достоинству считают обновителем монашества, воспитал множество учеников, разошедшихся по всей Руси и основавших новые обители на тех же началах подвижничества, в которых были сами воспитаны. В летописях и других источниках средневековой Руси есть немало свидетельств советов старцев мирянам, в частности князьям. В XV в. духовное окормление игуменом-старцем не только монашеской братии, но и мирян видно в деятельности Иосифа Волоцкого, а высшего расцвета, по мнению некоторых авторов, старчество достигло в к. XV - н. XVI вв. в лице Нила Сорского. В XVIII в. новый подъем старчества связан с именем прп. Паисия Величковского, подвизавшегося преимущественно в Молдавии, но через своих учеников оказавшего, несомненно, воздействие на развитие этого института в России XIX в. Старчество в это время процветало во многих обителях: Киeвo-Печерской, Троице-Сергиевой и Псково -Печерской лаврах, Оптиной и Глинской пустынях, Саровском и Валаамском монастырях и др. К таким знаменитым старцам, как прп. Серафим Саровский или Амвросий Оптинский, ходило множество богомольцев из всех губерний и всех сословий страны. Известны были также старцы из белого, т.е. приходского, духовенства (среди них - почитаемый всей верующей Россией на рубеже XIX-XX вв. Иоанн Кронштадтский), а также старцы и старицы из мирян, достигшие духовной высоты в результате подвижничества. Через контакты со старцами шло глубокое религиозно-нравственное просвещение народа, поскольку паломничество к ним носило массовый характер. В свою очередь, русское старчество укреплялось за счет народного благочестия, подвижники которого нередко становились сами старцами, окормлявшими многих. Так, знаменитый настоятель-старец Валаамского монастыря (управлял им в течение 37-ми лет) о. Дамаскин был крестьянином Старицкого у. Тверской губ.; известный старец Гефсиманского скита Варнава, в миру Василий Ильич Меркулов, происходил из крепостных крестьян Тульской губернии; крестьянкой игуменья - старица Крестовоздвиженского Белёвского монастыря монахиня Павлина, а игуменья-старица Евгения, основавшая Тихвинский монастырь в г. Бузулуке Оренбургской губ., была дочерью тамбовского крестьянина. В н. XX в. центрами старчества оставались и Глинская пустыни, Саровский и Валаамский монастыри и др. обители. В советское время, в период официальных гонений на Православие, русское старчество сохранялось в скрытом или полуоткрытом виде. Обращение к старцам за постоянным духовным руководством или конкретным советом особенно актуальным для верующих в условиях закрытия церквей, ограниченного количества приходских священников и скованности их действий запретами властей. Слухи о прозорливости старцев, исцелении ими больных, силе их молитв тайно распространялись далеко за пределами районов их проживания и привлекали скрытый приток паломников. Из постоянно руководимых ими чад образовывались вокруг старцев неформальные общины, не порывавшие с легальной Церковью, но решавшие свои религиозные задачи и осуществлявшие тайные духовные контакты. Такими были старцы Феодосий Северо-Кавказский (ск. 1948), Лаврентий Черниговский (ск. 1950), Серафим Вырицкий (ск. 1949), иеросхимонах Сампсон (ск. 1979), старец Димитрий (ск. 1996), старицы блаженная Матрона (ск. 1952), схимонахиня Макария (ск. 1993) и многие другие. М.М. Громыко

Старчество

Монашеский институт, основанный на руководстве старца (монаха, достигшего высокой степени религиозного подвижничества) аскетической практикой послушника. Возникло в начале IV в. в среде христианского монашества в Египте. Старец и послушник составляли «клеточку» монашества, скрепленную религиозно-идеологическими и личными отношениями. Старческое руководство - «окормление» - предполагало принцип добровольного послушания, подчинения воле старца, отсечения собственной воли. Послушник у предписывалось не рассуждать, не прекословить старцу, открывать ему свои мысли. Обитатели монастыря и верующие почитали старцев «духовными отцами». В России С. появилось предположительно в XIV в. в скитах и пустынях Заволжья. Стало насаждаться в конце XVIII-начале XIX вв. в русских монастырях учениками Паисия Величковского. Самым крупным центром С. в России была в XIX в. Оптина пустынь.

широкое явление православной жизни, связанное с духовным руководство м со стороны старцев менее опытными в делах веры, а иногда и не имеющими даже начальных знаний об этой жизни людьми. Понятие " старец " в этом значении не связано с возрастом: случается, что молодой по возрасту, но сильный в духовном отношении человек становится духовным руководителем многих монахов и мирян разного пола и возраста, разной социальной принадлежности. Степень контакта старца и руководимого им лица бывает различной. При наиболее полном выражении институт а старчества тот, кто вступает под руководство выбранного им старца, должен "полностью отречься от своей воли, своих разумений, своих желаний", т.е. "обязан полным, беспрекословным и совершенным послушанием" своему духовному отцу. Проявлением этого отречения от своеволия является исповедование старцу каждого своего шага, каждой греховной или даже лишь вызывающей опасение в греховности мысли (откровение помыслов). Многие авторитетные раннехристианские авторы считали такой род подчинения опытному руководителю наиболее надежным путем достижения духовного совершенства. При этом имели в виду не только духовную силу и опытность старца, но и благоприятность такого полного подчинения для преодоления своей гордыни и приобретения смирения. Возможно руководство старца мирянином или монахом, определяющее лишь основные направления духовной жизни, оставляющее значительный простор для выбора и не предполагающее ни безусловного подчинения, ни непременного открытия помыслов. Степень обязательности выполнения указаний старца складывается при этом постепенно в ходе взаимодействия обеих сторон, меняется в зависимости от конкретных обстоятельств и дает многообразные варианты отношений старца с духовными чадами или учениками. В русском Православии распространено также однократное или многократное, но редкое, обращение верующих людей к старцам по конкретным поводам, связанным с духовными трудностями или житейскими проблемами. Разовое обращение к старцу может повториться и перерасти затем в обретение в его лице духовного отца, т.е. постоянного руководителя. Но может так и остаться единственной беседой, играющей тем не менее значительную роль в жизни обратившегося человека. Считается, что, обратившись к старцу, следует выполнять его указание, т.к. он обладает даром прозорливости. По представлениям православных русских, старцы являются посредниками между Богом и другими людьми, т.к. им бывает открыта воля Божия о каждом обращающемся к ним человеке и по определенному случаю. Возникшее с первых шагов христианства и имевшее прообразы в дохристианской религиозной жизни, " старчество процветало в древних египетских и палестинских киновиях", затем - на Афоне, "а с Востока перешло в Россию". На Руси старческое руководство в монастырях "было двоякого рода: или настоятель, игумен, был в то же время и старцем для братии, или же на нем лежала лишь хозяйственная часть, а духовное окормление было предоставлено другому иноку ". Случалось и так, что настоятель был главным аввой (учителем), а другие старцы этого же монастыря - его помощниками. Одним из первых настоятелей-старцев на Руси был прп. Феодосий Печерский (XI в.). Прп. Сергий Радонежский (XIV в.), которого по достоинству считают обновителем монашества, воспитал множество учеников, разошедшихся по всей Руси и основавших новые обители на тех же началах подвижничества, в которых были сами воспитаны. В летописях и других источниках средневековой Руси есть немало свидетельств советов старцев мирянам, в частности князьям. В XV в. духовное окормление игуменом-старцем не только монашеской братии, но и мирян видно в деятельности Иосифа Волоцкого, а высшего расцвета, по мнению некоторых авторов, старчество достигло в к. XV - н. XVI вв. в лице Нила Сорского. В XVIII в. новый подъем старчества связан с именем прп. Паисия Величковского, подвизавшегося преимущественно в Молдавии, но через своих учеников оказавшего, несомненно, воздействие на развитие этого института в России XIX в. Старчество в это время процветало во многих обителях: Киeвo-Печерской, Троице-Сергиевой и Псково -Печерской лаврах, Оптиной и Глинской пустынях, Саровском и Валаамском монастырях и др. К таким знаменитым старцам, как прп. Серафим Саровский или Амвросий Оптинский, ходило множество богомольцев из всех губерний и всех сословий страны. Известны были также старцы из белого, т.е. приходского, духовенства (среди них - почитаемый всей верующей Россией на рубеже XIX-XX вв. Иоанн Кронштадтский), а также старцы и старицы из мирян, достигшие духовной высоты в результате подвижничества. Через контакты со старцами шло глубокое религиозно-нравственное просвещение народа, поскольку паломничество к ним носило массовый характер. В свою очередь, русское старчество укреплялось за счет народного благочестия, подвижники которого нередко становились сами старцами, окормлявшими многих. Так, знаменитый настоятель-старец Валаамского монастыря (управлял им в течение 37-ми лет) о. Дамаскин был крестьянином Старицкого у. Тверской губ.; известный старец Гефсиманского скита Варнава, в миру Василий Ильич Меркулов, происходил из крепостных крестьян Тульской губернии; крестьянкой была игуменья - старица Крестовоздвиженского Белёвского монастыря монахиня Павлина, а игуменья-старица Евгения, основавшая Тихвинский монастырь в г. Бузулуке Оренбургской губ., была дочерью тамбовского крестьянина. В н. XX в. центрами старчества оставались Оптина и Глинская пустыни, Саровский и Валаамский монастыри и др. обители. В советское время, в период официальных гонений на Православие, русское старчество сохранялось в скрытом или полуоткрытом виде. Обращение к старцам за постоянным духовным руководством или конкретным советом стало особенно актуальным для верующих в условиях закрытия церквей, ограниченного количества приходских священников и скованности их действий запретами властей. Слухи о прозорливости старцев, исцелении ими больных, силе их молитв тайно распространялись далеко за пределами районов их проживания и привлекали скрытый приток паломников. Из постоянно руководимых ими чад образовывались вокруг старцев неформальные общины, не порывавшие с легальной Церковью, но решавшие свои религиозные задачи и осуществлявшие тайные духовные контакты. Такими были старцы Феодосий Северо-Кавказский (ск. 1948), Лаврентий Черниговский (ск. 1950), Серафим Вырицкий (ск. 1949), иеросхимонах Сампсон (ск. 1979), старец Димитрий (ск. 1996), старицы блаженная Матрона (ск. 1952), схимонахиня Макария (ск. 1993) и многие другие. М.М. Громыко

СТАРЧЕСТВО, широкое явление православной жизни, связанное с духовным руководством со стороны старцев менее опытными в делах веры, а иногда и не имеющими даже начальных знаний об этой жизни людьми. Понятие “старец” в этом значении не связано с возрастом: случается, что молодой по возрасту, но сильный в духовном отношении человек становится духовным руководителем многих монахов и мирян разного пола и возраста, разной социальной принадлежности. Степень контакта старца и руководимого им лица бывает различной. При наиболее полном выражении института старчества тот, кто вступает под руководство выбранного им старца, должен “полностью отречься от своей воли, своих разумений, своих желаний”, т.е. “обязан полным, беспрекословным и совершенным послушанием” своему духовному отцу. Проявлением этого отречения от своеволия является исповедование старцу каждого своего шага, каждой греховной или даже лишь вызывающей опасение в греховности мысли (откровение помыслов). Многие авторитетные раннехристианские авторы считали такой род подчинения опытному руководителю наиболее надежным путем достижения духовного совершенства. При этом имели в виду не только духовную силу и опытность старца, но и благоприятность такого полного подчинения для преодоления своей гордыни и приобретения смирения.

Возможно руководство старца мирянином или монахом, определяющее лишь основные направления духовной жизни, оставляющее значительный простор для выбора и не предполагающее ни безусловного подчинения, ни непременного открытия помыслов. Степень обязательности выполнения указаний старца складывается при этом постепенно в ходе взаимодействия обеих сторон, меняется в зависимости от конкретных обстоятельств и дает многообразные варианты отношений старца с духовными чадами или учениками.

В русском Православии распространено также однократное или многократное, но редкое, обращение верующих людей к старцам по конкретным поводам, связанным с духовными трудностями или житейскими проблемами. Разовое обращение к старцу может повториться и перерасти затем в обретение в его лице духовного отца, т.е. постоянного руководителя. Но может так и остаться единственной беседой, играющей тем не менее значительную роль в жизни обратившегося человека. Считается, что, обратившись к старцу, следует выполнять его указание, т.к. он обладает даром прозорливости. По представлениям православных русских, старцы являются посредниками между Богом и другими людьми, т.к. им бывает открыта воля Божия о каждом обращающемся к ним человеке и по определенному случаю.

Возникшее с первых шагов христианства и имевшее прообразы в дохристианской религиозной жизни, “старчество процветало в древних египетских и палестинских киновиях”, затем - на Афоне, “а с Востока перешло в Россию”. На Руси старческое руководство в монастырях “было двоякого рода: или настоятель, игумен, был в то же время и старцем для братии, или же на нем лежала лишь хозяйственная часть, а духовное окормление было предоставлено другому иноку”. Случалось и так, что настоятель был главным аввой (учителем), а другие старцы этого же монастыря - его помощниками.

Одним из первых настоятелей-старцев на Руси был прп. Феодосий Печерский (XI в.). Прп. Сергий Радонежский (XIV в.), которого по достоинству считают обновителем монашества, воспитал множество учеников, разошедшихся по всей Руси и основавших новые обители на тех же началах подвижничества, в которых были сами воспитаны. В летописях и других источниках средневековой Руси есть немало свидетельств советов старцев мирянам, в частности князьям. В XV в. духовное окормление игуменом-старцем не только монашеской братии, но и мирян видно в деятельности Иосифа Волоцкого, а высшего расцвета, по мнению некоторых авторов, старчество достигло в к. XV - н. XVI вв. в лице Нила Сорского. В XVIII в. новый подъем старчества связан с именем прп. Паисия Величковского, подвизавшегося преимущественно в Молдавии, но через своих учеников оказавшего, несомненно, воздействие на развитие этого института в России XIX в. Старчество в это время процветало во многих обителях: Киeвo-Печерской, Троице-Сергиевой и Псково-Печерской лаврах, Оптиной и Глинской пустынях, Саровском и Валаамском монастырях и др. К таким знаменитым старцам, как прп. Серафим Саровский или Амвросий Оптинский, ходило множество богомольцев из всех губерний и всех сословий страны. Известны были также старцы из белого, т.е. приходского, духовенства (среди них - почитаемый всей верующей Россией на рубеже XIX-XX вв. Иоанн Кронштадтский), а также старцы и старицы из мирян, достигшие духовной высоты в результате подвижничества. Через контакты со старцами шло глубокое религиозно-нравственное просвещение народа, поскольку паломничество к ним носило массовый характер. В свою очередь, русское старчество укреплялось за счет народного благочестия, подвижники которого нередко становились сами старцами, окормлявшими многих. Так, знаменитый настоятель-старец Валаамского монастыря (управлял им в течение 37-ми лет) о. Дамаскин был крестьянином Старицкого у. Тверской губ.; известный старец Гефсиманского скита Варнава, в миру Василий Ильич Меркулов, происходил из крепостных крестьян Тульской губернии; крестьянкой была игуменья-старица Крестовоздвиженского Белёвского монастыря монахиня Павлина, а игуменья-старица Евгения, основавшая Тихвинский монастырь в г. Бузулуке Оренбургской губ., была дочерью тамбовского крестьянина.

В н. XX в. центрами старчества оставались Оптина и Глинская пустыни, Саровский и Валаамский монастыри и др. обители. В советское время, в период официальных гонений на Православие, русское старчество сохранялось в скрытом или полуоткрытом виде. Обращение к старцам за постоянным духовным руководством или конкретным советом стало особенно актуальным для верующих в условиях закрытия церквей, ограниченного количества приходских священников и скованности их действий запретами властей. Слухи о прозорливости старцев, исцелении ими больных, силе их молитв тайно распространялись далеко за пределами районов их проживания и привлекали скрытый приток паломников. Из постоянно руководимых ими чад образовывались вокруг старцев неформальные общины, не порывавшие с легальной Церковью, но решавшие свои религиозные задачи и осуществлявшие тайные духовные контакты. Такими были старцы Феодосий Северо-Кавказский (ск. 1948), Лаврентий Черниговский (ск. 1950), Серафим Вырицкий (ск. 1949), иеросхимонах Сампсон (ск. 1979), старец Димитрий (ск. 1996), старицы блаженная Матрона (ск. 1952), схимонахиня Макария (ск. 1993) и многие другие.

Старцами в православии называют высокодуховных священнослужителей, которые наделены мудростью, и отмечены самим . Раньше о старцах на Руси слагались легенды. Люди шли к ним за исцелением и советом. А есть ли старцы нашего времени, живущие сейчас?

Кого сегодня наделяют званием «старца»?

Сегодня старцами, как и прежде, являются почтенные монахи, ведущие праведный образ жизни. Среди современных старцев можно отметить следующих священнослужителей:

• Отец Кирилл Павлов. Работает в Сергиевом Посаде в Троице-Сергиевой лавре. Имеет репутацию уважаемого человека, как у высокопоставленных духовных лиц, так и у мирян. На сегодняшний день, посетителей и мирян почти не принимает;

  

• Отец Наум. Живет и работает там же, где и отец Кирилл. В день может принять до 700 человек. Старается помочь каждому страждущему;

  

• Отец Герман. Наделен даром прозорливости. Способен проводить изгнание бесов. Проживает в Троице-Сергиевой лавре;

  

• Отец Власий. Исповедует и принимает людей. Живет в Пафнутьев-Боровском монастыре в городе Боровске. Обладает особенной прозорливостью;

  

• Отец Петр. Духовник в Лукино. Наделен даром прозорливости;

  

• Архиерей Алипий. Проживает в городе Красный Лиман на Украине. Ведет работу с людьми;

  

• Отец Серафим. Работает в Святогорской лавре на Украине. Лечит людей молитвой и словом;

  

• Архимандрит Дионисий. Принимает в храме Святого Николая недалеко от Москвы. Наделен даром пастырства. А также отличается редкой силой молитвы;

  

• Схиархимандрит Илий. Монах в Оптиной Пустыне. Личный духовник патриарха Кирилла. Сейчас почти не ведет прием верующих;

  

• Отец Иероним. Живет в Успенском монастыре в Чувашии. Исповедует, помогает советом в житейских вопросах;

  

• Отец Илларион. Принимает людей на исповедь в Ключевской Пустыни в Мордовии;

  

• Архимандрит Амвросий. Работает в Свято-Введенском женском монастыре города Иваново. Имеет большой дар прозорливости;

  

• Схиархимандрит Иоанн. Проводит очищение людей от бесов в Иоанновском мужском монастыре под Саранском;

  

• Отец Николай. Ведет свою деятельность в Покрово-Эннатском монастыре в республике Башкирии;

  

• Отец Адриан. На сегодняшний день, уже почти не принимает людей. Живет в Псково-Печерском монастыре;
• Протоиерей Валериан Кречетов. Имеет отношение к «белому духовенству». Личный духовник множества священников Москвы.

  

Помимо перечисленных и признанных старцев, к большому сожалению духовенства, в христианстве развивается движение так называемых «младостарцев». К ним относят молодых и не имеющих достаточного опыта священников, которые по недомыслию берут на себя роли настоящих русских старцев. Еще существуют лжестарцы, которые являются настоящими шарлатанами. Создают собственные секты, разрушают психику последователей, лгут, развращают и манипулируют.

Истинные старцы нашего времени, живущие и сейчас, видят смысл своей жизни в приобщении к Господу и помощи людям. Они могут иметь разные характеры, но всегда нацелены на то, чтобы помочь человеку в его проблеме духовным советом. Такие старцы любят людей не зависимо от их нравственного положения или силы веры.

Старец – это не духовный чин, а уникальный вид святости церковного человека, которую тот получает через волю Господа. Старец видит сквозь время, знает судьбы людей, способен узреть грядущее в глобальном масштабе. И все это священник или монах получает от Бога, а не благодаря собственному развитию. Хотя старцами становятся те, кто своим упорством подняли себя на высокую ступень духовности.

Поэтому старчество вызывает так много споров и противоречий в церковных кругах. Ведь феномен православного старчества многих просто пугает. А если человек боится, то старается сделать все, чтобы избавиться от своего страха. И тогда начинают отрицать силу старцев, утверждают, что подлинных святых на земле давно нет. Но эту теорию можно опровергнуть, если рассмотреть жизнеописание нескольких современных старцев подробнее.

Отец Власий живет в монастыре под Боровском с 1979 года. Из этой обители он уезжал всего лишь раз в Афон, где получил исцеление от рака. После своего возвращения старец начал вести прием верующих, помогая сделать им правильный выбор, разбирая семейные проблемы, и давая советы. О чудесной силе старца Власия люди прознали очень быстро, поэтому сегодня попасть к нему крайне сложно. Иногда для получения аудиенции у старца приходится ждать несколько дней.

В Оптиной Пустыне живет известный старец Илий Ноздрин. Он является личным духовником действующего патриарха. Обладает даром особой прозорливости. Много раз в прошлом совершал подвиги, относящиеся к подвижничеству. Поговорить с этим старцем желает большое количество верующих. Он работает не только с паствой и паломниками, но и с монахами. Этот удивительный человек отличается большим смирением и человеколюбием.

К протоирею Валериану Кречетову за советом обращаются и верующие и духовные люди. Он знаменит своими проповедями, мудрыми изречениями и благочестивым образом жизни. Помимо исполнения своих прямых церковных обязанностей, Валериан Кречетов ведет активную просветительскую работу. Имеет немало церковных наград. Он работает в Акулово. Там крестит, исповедует, причащает и совершает другие таинства для своей паствы. Этого человека также считают современным русским старцем. Славится протоирей и .

Многие старцы нашего времени, живущие сейчас, говорят о том, что дар прозорливости им дан не для того чтобы избавлять верующих от собственного выбора, а для божественной «подсказки» человеку в сложной ситуации. Старцы решают мирские проблемы, заглядывают в будущее, но советуют не думать о глобальных предсказаниях и конце света, а учиться жить праведно сегодня, максимально используя отпущенное время с пользой. И тогда Страшный Суд Божий не будет представляться таким ужасным и грозным.