В протоколе допроса немецких военнопленных было отмечено, что« взятые в плен два солдата в деревне Попково сошли с ума от огня реактивных установок», а пленный ефрейтор заявил, что« случаев сумасшествия в деревне Попково было много от артиллерийской канонады советских войск».

T34 Sherman Calliope (США) Реактивная система залпового огня (1943 год). Имела 60 направляющих для 114-мм ракет M8. Устанавливалась на танк Sherman, наведение производилось поворотом башни и подъемом-опусканием ствола (через тягу)

Один из самых известных и популярных символов оружия победы Советского Союза в Великой Отечественной войне — реактивные системы залпового огня БМ-8 и БМ-13, получившие в народе ласковое прозвище «катюша». Разработки реактивных снарядов в СССР велись с начала 1930-х годов, и уже тогда рассматривались возможности их залпового пуска. В 1933 году был создан РНИИ — Реактивный научно-исследовательский институт. Одним из результатов его работы стало создание и принятие на вооружение авиации в 1937 — 1938 годах 82- и 132-миллиметровых реактивных снарядов. К этому времени уже высказывались соображения о целесообразности использования реактивных снарядов в сухопутных войсках. Однако ввиду невысокой кучности эффективность их применения могла быть достигнута лишь при стрельбе одновременно большим количеством снарядов. Главное артиллерийское управление (ГАУ) в начале 1937 года, а затем и в 1938 году поставило институту задачу разработать многозарядную пусковую установку для ведения залпового огня 132-мм реактивными снарядами. Первоначально установку планировалось использовать для стрельбы реактивными снарядами в целях ведения химической войны.

В апреле 1939 года была спроектирована многозарядная пусковая установка по принципиально новой схеме с продольным расположением направляющих. Первоначально она получила наименование «механизированная установка» (МУ-2), а после доработки СКБ завода «Компрессор» и принятия на вооружение в 1941 году ей было присвоено название «боевая машина БМ-13». Сама реактивная установка представляла собой 16 направляющих для реактивных снарядов желобкового типа. Расположение направляющих вдоль шасси автомашины и установка домкратов увеличивали устойчивость пусковой установки и повышали кучность стрельбы. Заряжание реактивных снарядов производилось с заднего конца направляющих, что позволяло значительно ускорить процесс перезарядки. Все 16 снарядов можно было выпустить за 7 — 10 секунд.

Начало формированию гвардейских минометных частей положило постановление ЦК ВКП (б) от 21 июня 1941 года о развертывании серийного производства снарядов М-13, пусковых установок М-13 и начале формирования частей реактивной артиллерии. Первой отдельной батареей, получившей семь установок БМ-13, командовал капитан И.А. Флёров. Успешные действия батарей реактивной артиллерии способствовали бурному росту этого молодого вида оружия. Уже 8 августа 1941 года по приказу Верховного главнокомандующего И.В. Сталина началось формирование первых восьми полков реактивной артиллерии, которое было закончено уже к 12 сентября. До конца сентября был создан и девятый по счету полк.

Тактическая единица

Основной тактической единицей Гвардейских минометных частей стал гвардейский минометный полк. Организационно он состоял из трех дивизионов реактивных установок М-8 или М-13, зенитного дивизиона, а также подразделений обслуживания. Всего в полку числилось 1414 человек, 36 боевых машин, двенадцать 37-миллиметровых зенитных пушек, 9 зенитных пулеметов ДШК и 18 ручных пулеметов. Однако тяжелое положение на фронтах в снижение выпуска зенитных артиллерийских орудий привело к тому, что в 1941 году некоторые части реактивной артиллерии в реальности не имели зенитного артиллерийского дивизиона. Переход к штатной организации на базе полка обеспечило повышение плотности огня по сравнению со структурой на базе отдельных батарей или дивизионов. Залп одного полка реактивных установок М-13 состоял из 576, а полка реактивных установок М-8 — из 1296 реактивных снарядов.

Элитность и значимость батарей, дивизионов и полков реактивной артиллерии Красной армии подчеркивались тем обстоятельством, что сразу при формировании им присваивалось почетное наименование гвардейских. По данной причине, а также в целях соблюдения секретности советская реактивная артиллерия и получила свое официальное название — «Гвардейские минометные части».

Важной вехой в истории советской полевой реактивной артиллерии стало постановление ГКО № 642-сс от 8 сентября 1941 года. Согласно данному постановлению, Гвардейские минометные части были выделены из состава Главного артиллерийского управления. Одновременно с этим вводилась должность командующего Гвардейскими минометными частями, который должен был подчиняться непосредственно Ставке Главного Верховного Командования (СГВК). Первым командующим Гвардейскими минометными частями (ГМЧ) стал военинженер 1-го ранга В.В. Аборенков.

Первый опыт

Первое же применение катюш состоялось 14 июля 1941 года. Батарея капитана Ивана Андреевича Флёрова произвела из семи пусковых установок два залпа по железнодорожной станции Орша, на которой скопилось большое количество немецких эшелонов с войсками, техникой, боеприпасами, горючим. В результате огня батареи железнодорожный узел был стерт с лица земли, противник понес тяжелые потери в живой силе и технике.

T34 Sherman Calliope (США) — реактивная система залпового огня (1943 год). Имела 60 направляющих для 114-мм ракет M8. Устанавливалась на танк Sherman, наведение производилось поворотом башни и подъемом-опусканием ствола (через тягу).

8 августа катюши были задействованы на киевском направлении. Об этом свидетельствуют следующие строки секретного донесения члену ЦК ВКП (б) Маленкову: «Сегодня на рассвете на киевском УРе были использованы известные Вам новые средства. Били по противнику на глубину до 8 километров. Установка чрезвычайно эффективная. Командование участка, где стояла установка, доложило, что после нескольких поворотов круга противник совершенно прекратил нажим на участок, откуда действовала установка. Наша пехота смело и уверенно пошла вперед». В том же документе указывается, что применение нового оружия вызвало первоначально неоднозначную реакцию советских солдат, ранее не видавших ничего подобного. «Передаю так, как рассказывали красноармейцы: «Слышим рокот, потом пронзительный вой и большой огненный след. Среди некоторых наших красноармейцев поднялась паника, а потом командиры разъяснили, откуда и куда бьют… это вызвало в буквальном смысле ликование бойцов. Очень хороший отзыв дают артиллеристы…» Появление катюши стало полной неожиданностью для руководства вермахта. Первоначально применение советских реактивных установок БМ-8 и БМ-13 воспринималось немцами как сосредоточение огня большого количества артиллерии. Одно из первых упоминаний о реактивных установках БМ-13 можно найти в дневнике начальника сухопутных войск Германии Франца Гальдера лишь 14 августа 1941 года, когда им была сделана следующая запись: «Русские имеют автоматическую многоствольную огнеметную пушку… Выстрел производится электричеством. Во время выстрела образуется дым… При захвате таких пушек немедленно сообщать». Через две недели появилась директива, озаглавленная «Русское орудие, метающее ракетообразные снаряды». В ней говорилось: «Войска доносят о применении русскими нового вида оружия, стреляющего реактивными снарядами. Из одной установки в течение 3 — 5 секунд может быть произведено большое число выстрелов… О каждом появлении этих орудий надлежит донести генералу, командующему химическими войсками при верховном командовании, в тот же день».

В немецких войсках к 22 июня 1941 года также имелись реактивные минометы. К этому времени химические войска вермахта располагали четырьмя полками шестиствольных химических минометов калибра 150 мм (Nebelwerfer 41), а пятый находился в стадии формирования. Полк немецких химических минометов организационно состоял из трех дивизионов трехбатарейного состава. Впервые данные минометы были применены в самом начале войны под Брестом, о чем упоминает в своих трудах историк Пауль Карель.

Отступать некуда — позади Москва

К осени 1941 года основная часть реактивной артиллерии была сосредоточена в войсках Западного фронта и Московской зоны обороны. Под Москвой находилось 33 дивизиона из 59, числившихся на тот период в Красной армии. Для сравнения: Ленинградский фронт имел пять дивизионов, Юго-Западный — девять, Южный — шесть, а остальные — по одному-два дивизиона. В битве под Москвой все армии усиливались тремя-четырьмя дивизионами, и только 16-я армия располагала семью дивизионами.

Советское руководство придавало большое значение применению катюш в битве под Москвой. В вышедшей 1 октября 1941 года директиве Ставки ВГК «Командующим войсками фронтов и армиями о порядке использования реактивной артиллерии», в частности, отмечалось следующее: «Части действующей Красной армии за последнее время получили новое мощное оружие в виде боевых машин М-8 и М-13, являющихся лучшим средством уничтожения (подавления) живой силы противника, его танков, моточастей и огневых средств. Внезапный, массированный и хорошо подготовленный огонь дивизионов М-8 и М-13 обеспечивает исключительно хорошее поражение противника и одновременно оказывает сильнейшее моральное потрясение его живой силы, приводящее к потере боеспособности. Это особенно верно в данный момент, когда пехота противника имеет гораздо больше танков, чем мы, когда наша пехота более всего нуждается в мощной поддержке со стороны М-8 и М-13, могущих быть с успехом противопоставленными танкам противника».

Яркий след в обороне Москвы оставил дивизион реактивной артиллерии под командованием капитана Карсанова. Например, 11 ноября 1941 года этот дивизион поддерживал атаку своей пехоты на Скирманово. После залпов дивизиона этот населенный пункт был взят почти без сопротивления. При осмотре района, по которому были даны залпы, было обнаружено 17 подбитых танков, более 20 минометов и несколько орудий, брошенных противником в панике. В течение 22 и 23 ноября этот же дивизион, не имея пехотного прикрытия, отражал многократные атаки противника. Несмотря на огонь автоматчиков, дивизион капитана Карсанова не отошел назад до тех пор, пока не выполнил боевую задачу.

В начале контрнаступления под Москвой объектами огня катюш стали не только пехота и боевая техника противника, но и укрепленные рубежи обороны, пользуясь которыми руководство вермахта стремилось задержать советские войска. Реактивные установки БМ-8 и БМ-13 полностью оправдали себя и в этих новых условиях. Например, 31-й отдельный минометный дивизион под командованием политрука Орехова израсходовал 2,5 дивизионных залпа для уничтожения немецкого гарнизона в деревне Попково. В этот же день деревня была взята советскими войсками практически без сопротивления.

Защищая Сталинград

В отражении непрерывных атак противника на Сталинград весомый вклад внесли Гвардейские минометные части. Внезапные залпы реактивных минометных установок опустошали ряды наступавших немецких войск, сжигали их боевую технику. В разгар ожесточенных боев многие гвардейские минометные полки производили по 20 — 30 залпов в день. Замечательные образцы боевой работы показал 19-й гвардейский минометный полк. Только за один день боя он произвел 30 залпов. Боевые реактивные установки полка находились вместе с передовыми подразделениями нашей пехоты и уничтожили большое число немецких и румынских солдат и офицеров. Реактивная артиллерия пользовалась огромной любовью защитников Сталинграда и прежде всего пехоты. Боевая слава полков Воробьева, Парновского, Черняка и Ерохина гремела на весь фронт.

На фото сверху — Катюша БМ-13 на шасси ЗиС-6 представляла собой пусковую установку, состоящую из рельсовых направляющих (от 14 до 48). Установка БМ-31−12 («Андрюша», фото снизу) представляла собой конструктивное развитие «Катюши». Она базировалась на шасси «Студебеккера» и стреляла 300-мм реактивными снарядами из направляющих не рельсового, а сотового типа.

В.И. Чуйков в своих воспоминаниях писал, что он никогда не забудет полк катюш под командованием полковника Ерохина. 26 июля на правом берегу Дона полк Ерохина участвовал в отражении наступления 51-го армейского корпуса немецкой армии. В начале августа этот полк вошел в южную оперативную группу войск. В первых числах сентября во время немецких танковых атак на реке Червленой в районе села Цибенко полк опять на самом опасном месте дал залп 82-миллиметровых катюш по основным силам врага. 62-я армия вела уличные бои с 14 сентября до конца января 1943 года, и полк катюш полковника Ерохина постоянно получал боевые задачи командарма В.И. Чуйкова. В этом полку направляющие рамы (рельсы) для снарядов были смонтированы на гусеничной базе Т-60, которая давала этим установкам хорошую маневренность на любой местности. Находясь в самом Сталинграде и выбрав позиции за крутым берегом Волги, полк был неуязвим для артиллерийского обстрела противника. Свои же боевые установки на гусеничном ходу Ерохин быстро выводил на огневые позиции, давал залп и с такой же быстротой снова уходил в укрытие.

В начальном периоде войны эффективность реактивных минометов снижалась за счет недостаточного количества снарядов.
В частности, в разговоре маршала СССР Шапошникова с генералом армии Г. К. Жуковым последний заявил следующее: «залпов для Р.С. (реактивных снарядов — О.А.) требуется не менее 20, чтобы хватило на два дня боя, а сейчас даем ничтожно мало. Если бы было их побольше, я ручаюсь, что можно было бы одними РСами расстрелять противника». В словах Жукова звучит явная переоценка возможностей катюш, которые имели свои недостатки. Об одном из них указывалось в письме члену ГКО Г. М. Маленкову: «Серьезным боевым недостатком машин М-8 является большое мертвое пространство, не позволяющее вести огонь на дистанции ближе трех километров. Особенно ярко этот недостаток выявился в период отступления наших войск, когда из-за угрозы захвата этой новейшей секретной техники экипажи катюш вынуждены были взрывать свои реактивные установки».

Курская дуга. Внимание, танки!

В преддверии Курской битвы советские войска, в том числе и реактивная артиллерия, усиленно готовились к предстоящим боям с немецкой бронетехникой. Катюши заезжали передними колесами в вырытые углубления для придания направляющим минимального угла возвышения, и снаряды, уходя параллельно земле, могли поражать танки. Были проведены опытные стрельбы по фанерным макетам танков. На тренировках реактивные снаряды разносили мишени в щепки. Однако у такого метода нашлось и немало противников: ведь боевая часть снарядов М-13 была осколочно-фугасной, а не бронебойной. Проверять эффективность катюш против танков пришлось уже в ходе боев. Несмотря на то что реактивные установки не были предназначены для борьбы против танков, в отдельных случаях катюши успешно справлялись с этой задачей. Приведем один пример из секретного отчета, адресованного во время оборонительных боев на Курской дуге лично И.В. Сталину: «5 — 7 июля гвардейские минометные части, отражая атаки противника и поддерживая свою пехоту, провели: 9 полковых, 96 дивизионных, 109 батарейных и 16 взводных залпов по пехоте и танкам врага. В результате, по неполным данным, было уничтожено и рассеяно до 15 батальонов пехоты, сожжено и подбито 25 автомашин, подавлено 16 артиллерийских и минометных батарей, отражено 48 атак противника. За период 5−7 июля 1943 года было израсходовано 5547 снарядов М-8 и 12 000 снарядов М-13. Особенно следует отметить боевую работу на Воронежском фронте 415-го гвардейского минометного полка (командир полка подполковник Ганюшкин), который 6 июля разбил переправу через реку Сев. Донец в районе Михайловки и уничтожил до одной роты пехоты и 7 июля, участвуя в бою с танками противника, стреляя прямой наводкой, подбил и уничтожил 27 танков…»

В целом же применение катюш против танков, несмотря на отдельные эпизоды, оказалось малоэффективным из-за большого рассеивания снарядов. К тому же, как уже отмечалось ранее, боевая часть снарядов М-13 была осколочно-фугасной, а не бронебойной. Поэтому даже при прямом попадании реактивный снаряд оказывался не в состоянии пробить лобовую броню «Тигров» и «Пантер». Несмотря на эти обстоятельства, катюши все равно наносили танкам ощутимый урон. Дело в том, что при попадании реактивного снаряда в лобовую броню экипаж танка часто выходил из строя из-за сильнейшей контузии. Кроме того, в результате огня катюш у танков перебивались гусеницы, заклинивало башни, при попадании осколков в моторную часть или бензобаки мог возникнуть пожар.

Катюши успешно применялись до самого окончания Великой Отечественной войны, заслужив любовь и уважение советских солдат и офицеров и ненависть военнослужащих вермахта. За годы войны реактивные установки БМ-8 и БМ-13 монтировались на различных автомобилях, танках, тягачах, устанавливались на бронеплощадках бронепоездов, боевых катерах и т. д. Были также созданы и участвовали в боях «братья» катюши — пусковые станки тяжелых реактивных снарядов М-30 и М-31 калибра 300 мм, а также пусковые установки БМ-31−12 калибра 300 мм. Реактивная артиллерия прочно заняла свое место в составе Красной армии и по праву стала одним из символов победы.

Что русскому «катюша», то немцу — «адское пламя». Прозвище, которое солдаты вермахта дали советской боевой машине реактивной артиллерии, вполне себя оправдывало. Всего за 8 секунд полк из 36 мобильных установок БМ-13 выпускал по противнику 576 снарядов. Особенностью залпового огня являлось то, что одна взрывная волна накладывалась на другую, вступал в силу закон сложения импульсов, что в разы усиливало разрушительный эффект. Осколки сотен мин, разогретых до 800 градусов, уничтожали всё вокруг. В результате территория площадью в 100 гектаров превращалась в выжженное поле, изрешечённое воронками от попадания снарядов. Спастись удавалось лишь тем гитлеровцам, кому в момент залпа посчастливилось оказаться в надёжно укреплённом блиндаже. Фашисты такое времяпрепровождение называли «концертом». Дело в том, что залпы «катюш» сопровождались страшным рёвом, за этот звук солдаты вермахта наградили реактивные миномёты ещё одним прозвищем — «сталинские орга’ны».

Смотрите в инфографике АиФ.ru, как выглядела система реактивной артиллерии БМ-13.

Рождение «катюши»

В СССР было принято говорить, что «катюшу» создал не какой-то отдельный конструктор, а советский народ. Над разработкой боевых машин действительно трудились лучшие умы страны. К созданию реактивных снарядов на бездымном порохе в 1921 году приступили сотрудники ленинградской Газодинамической лаборатории Н. Тихомиров и В. Артемьев . В 1922 году Артемьева обвинили в шпионаже и в следующем году отправили отбывать срок на Соловки, в 1925 году он вернулся обратно в лабораторию.

В 1937 году реактивные снаряды РС-82, которые разрабатывали Артемьев, Тихомиров и присоединившийся к ним Г. Лангемак , были приняты на вооружение Рабоче-Крестьянского Красного воздушного флота. В том же году в связи с делом Тухачевского все, кто работал над новыми видами вооружений, подверглись «чистке» со стороны органов НКВД. Лангемака арестовали как немецкого шпиона и в 1938 году расстреляли. Летом 1939 года разработанные при его участии авиационные реактивные снаряды были успешно применены в боях с японскими войсками на реке Халхин-Гол.

С 1939 по 1941 гг. сотрудники московского Реактивного научно-исследовательского института И. Гвай , Н. Галковский , А. Павленко , А. Попов работали над созданием самоходной многозарядной установки реактивного огня. 17 июня 1941 года она приняла участие в демонстрации новейших образцов артиллерийского вооружения. На испытаниях присутствовали нарком обороны Семён Тимошенко , его заместитель Григорий Кулик и начальник Генерального штаба Георгий Жуков .

Самоходные установки реактивного огня показывали последними, и сперва грузовики с закреплёнными сверху железными направляющими никакого впечатления на уставших представителей комиссии не произвели. Но сам залп запомнился им надолго: по свидетельствам очевидцев, военачальники, увидев поднявшийся столб пламени, на некоторое время впали в ступор. Первым в себя пришёл Тимошенко, он в резкой форме обратился к своему заму: «Почему о наличии такого оружия молчали и не докладывали?». Кулик пытался оправдаться тем, что эта артсистема просто до недавнего времени была не до конца доработана. 21 июня 1941 года, буквально за несколько часов до начала войны, после осмотра реактивных миномётов принял решение о развёртывании их серийного производства.

Подвиг капитана Флёрова

Первым командиром первой батареи «катюш» стал капитан Иван Андреевич Флёров . Руководство страны выбрало Флёрова для испытания сверхсекретного оружия в том числе потому, что он отлично себя зарекомендовал во время советско-финской войны. В то время он командовал батареей 94-го гаубичного артиллерийского полка, огню которого удалось прорвать . За проявленный героизм в боях у озера Саунаярви Флёров был отмечен орденом Красной Звезды.

Полноценное боевое крещение «катюш» произошло 14 июля 1941 года. Машины реактивной артиллерии под руководством Флёрова произвели залпы по железнодорожной станции Орша, на которой было сосредоточено большое количество живой силы, техники и провианта противника. Вот что об этих залпах написал в своём дневнике начальник генерального штаба Вермахта Франц Гальдер : «14 июля под Оршей русские применили неизвестное до этого времени оружие. Огненный шквал снарядов сжёг железнодорожную станцию Орша, все эшелоны с личным составом и боевой техникой приехавших военных частей. Плавился металл, горела земля».

Адольф Гитлер встретил новость о появлении нового чудо-оружия русских очень болезненно. Шеф Вильгельм Франц Канарис получил от фюрера взбучку за то, что его ведомство ещё не выкрало чертежи реактивных установок. В результате на «катюши» была объявлена самая настоящая охота, к которой привлекли главного диверсанта Третьего Рейха Отто Скорцени .

Батарея Флёрова же тем временем продолжала громить врага. После Орши последовали успешные операции под Ельней и Рославлем. 7 октября Флёров и его «катюши» оказались в окружении в вяземском котле. Командир сделал всё, чтобы спасти батарею и прорваться к своим, но в итоге попал в засаду у деревни Богатырь. Оказавшись в безвыходном положении, и его бойцы приняли неравный бой. «Катюши» выпустили по врагу все снаряды, после чего Флёров совершил самоподрыв реактивной установки, примеру командира последовали остальные батарейцы. Взять пленных, равно как и получить «железный крест» за захват сверхсекретной техники, гитлеровцам в том бою не удалось.

Флёров был посмертно награждён орденом Отечественной войны 1-й степени. К 50-летию Победы командиру первой батареи «катюш» присвоено звание Героя России.

«Катюша» против «ишака»

Вдоль линии фронтов Великой Отечественной войны «катюше» нередко приходилось обмениваться залпами с небельверфером (нем. Nebelwerfer — «туманомёт») — немецкой реактивной установкой. За характерный звук, который этот шестиствольный 150-миллиметровый миномёт издавал при стрельбе, советские солдаты прозвали его «ишаком». Впрочем, когда бойцы Красной армии отбивали вражескую технику, презрительная кличка забывалась — на службе нашей артиллерии трофей сразу же превращался в «ванюшу». Правда, нежных чувств к этому оружию советские солдаты не питали. Дело в том, что установка не являлась самоходной, 540-килограммовый реактивный миномёт приходилось буксировать. При стрельбе его снаряды оставляли в небе густой шлейф дыма, что демаскировало позиции артиллеристов, которых мог тут же накрыть огонь вражеских гаубиц.

Небельверфер. Немецкая реактивная установка. Фото: Commons.wikimedia.org

Сконструировать свой аналог «катюши» лучшие конструкторы Третьего Рейха до конца войны так и не сумели. Немецкие разработки либо взрывались во время испытаний на полигоне, либо не отличались точностью стрельбы.

Почему систему залпового огня прозвали «катюшей»?

Солдаты на фронте любили давать имена оружию. Например, гаубицу М-30 называли «Матушкой», пушку-гаубицу МЛ-20 — «Емелькой». БМ-13 же поначалу иногда именовали «Раисой Сергеевной», так фронтовики расшифровали сокращение РС (реактивный снаряд). Кто и почему первым назвал реактивный миномёт «катюшей», доподлинно неизвестно. Наиболее распространённые версии связывают появление прозвища:

• c популярной в военные годы песней М. Блантера на слова М. Исаковского «Катюша»;
• с буквой «К», выбитой на раме установки. Таким образом свою продукцию маркировал завод имени Коминтерна;
• с именем возлюбленной одного из бойцов, которое он написал на своей БМ-13.

*Линия Маннергейма — комплекс оборонительных сооружений длиной 135 км на Карельском перешейке.

**Абвер — (нем. Abwehr — «оборона», «отражение») — орган военной разведки и контрразведки Германии в 1919-1944 годах. Входил в состав Верховного командования Вермахта.

***Последнее боевое донесение капитана Флёрова : «7 окт. 1941 г. 21 час. Попали в окружение у деревни Богатырь — 50 км от Вязьмы. Будем держаться до конца. Выхода нет. Готовимся к самовзрыву. Прощайте, товарищи».

Что русскому «катюша», то немцу - «адское пламя». Прозвище, которое солдаты вермахта дали советской боевой машине реактивной артиллерии, вполне себя оправдывало. Всего за 8 секунд полк из 36 мобильных установок БМ-13 выпускал по противнику 576 снарядов. Особенностью залпового огня являлось то, что одна взрывная волна накладывалась на другую, вступал в силу закон сложения импульсов, что в разы усиливало разрушительный эффект.

Осколки сотен мин, разогретых до 800 градусов, уничтожали всё вокруг. В результате территория площадью в 100 гектаров превращалась в выжженное поле, изрешечённое воронками от попадания снарядов. Спастись удавалось лишь тем гитлеровцам, кому в момент залпа посчастливилось оказаться в надёжно укреплённом блиндаже. Фашисты такое времяпрепровождение называли «концертом». Дело в том, что залпы «катюш» сопровождались страшным рёвом, за этот звук солдаты вермахта наградили реактивные миномёты ещё одним прозвищем - «сталинские орга’ны».

Рождение «катюши»

В СССР было принято говорить, что «катюшу» создал не какой-то отдельный конструктор, а советский народ. Над разработкой боевых машин действительно трудились лучшие умы страны. К созданию реактивных снарядов на бездымном порохе в 1921 году приступили сотрудники ленинградской Газодинамической лаборатории Н. Тихомиров и В. Артемьев. В 1922 году Артемьева обвинили в шпионаже и в следующем году отправили отбывать срок на Соловки, в 1925 году он вернулся обратно в лабораторию.

В 1937 году реактивные снаряды РС-82, которые разрабатывали Артемьев, Тихомиров и присоединившийся к ним Г. Лангемак, были приняты на вооружение Рабоче-Крестьянского Красного воздушного флота. В том же году в связи с делом Тухачевского все, кто работал над новыми видами вооружений, подверглись «чистке» со стороны органов НКВД. Лангемака арестовали как немецкого шпиона и в 1938 году расстреляли. Летом 1939 года разработанные при его участии авиационные реактивные снаряды были успешно применены в боях с японскими войсками на реке Халхин-Гол.

С 1939 по 1941 гг. сотрудники московского Реактивного научно-исследовательского института И. Гвай, Н. Галковский, А. Павленко, А. Попов работали над созданием самоходной многозарядной установки реактивного огня. 17 июня 1941 года она приняла участие в демонстрации новейших образцов артиллерийского вооружения. На испытаниях присутствовали нарком обороны Семён Тимошенко, его заместитель Григорий Кулик и начальник Генерального штаба Георгий Жуков.

Самоходные установки реактивного огня показывали последними, и сперва грузовики с закреплёнными сверху железными направляющими никакого впечатления на уставших представителей комиссии не произвели. Но сам залп запомнился им надолго: по свидетельствам очевидцев, военачальники, увидев поднявшийся столб пламени, на некоторое время впали в ступор. Первым в себя пришёл Тимошенко, он в резкой форме обратился к своему заму: «Почему о наличии такого оружия молчали и не докладывали?». Кулик пытался оправдаться тем, что эта артсистема просто до недавнего времени была не до конца доработана. 21 июня 1941 года, буквально за несколько часов до начала войны, Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин после осмотра реактивных миномётов принял решение о развёртывании их серийного производства.

Подвиг капитана Флёрова

Первым командиром первой батареи «катюш» стал капитан Иван Андреевич Флёров. Руководство страны выбрало Флёрова для испытания сверхсекретного оружия в том числе потому, что он отлично себя зарекомендовал во время советско-финской войны. В то время он командовал батареей 94-го гаубичного артиллерийского полка, огню которого удалось прорвать «линию Маннергейма*». За проявленный героизм в боях у озера Саунаярви Флёров был отмечен орденом Красной Звезды.

Полноценное боевое крещение «катюш» произошло 14 июля 1941 года. Машины реактивной артиллерии под руководством Флёрова произвели залпы по железнодорожной станции Орша, на которой было сосредоточено большое количество живой силы, техники и провианта противника. Вот что об этих залпах написал в своём дневнике начальник генерального штаба Вермахта Франц Гальдер: «14 июля под Оршей русские применили неизвестное до этого времени оружие. Огненный шквал снарядов сжёг железнодорожную станцию Орша, все эшелоны с личным составом и боевой техникой приехавших военных частей. Плавился металл, горела земля».

Адольф Гитлер встретил новость о появлении нового чудо-оружия русских очень болезненно. Шеф абвера** Вильгельм Франц Канарис получил от фюрера взбучку за то, что его ведомство ещё не выкрало чертежи реактивных установок. В результате на «катюши» была объявлена самая настоящая охота, к которой привлекли главного диверсанта Третьего Рейха Отто Скорцени.

Батарея Флёрова же тем временем продолжала громить врага. После Орши последовали успешные операции под Ельней и Рославлем. 7 октября Флёров и его «катюши» оказались в окружении в вяземском котле. Командир сделал всё, чтобы спасти батарею и прорваться к своим, но в итоге попал в засаду у деревни Богатырь. Оказавшись в безвыходном положении, Флёров*** и его бойцы приняли неравный бой. «Катюши» выпустили по врагу все снаряды, после чего Флёров совершил самоподрыв реактивной установки, примеру командира последовали остальные батарейцы. Взять пленных, равно как и получить «железный крест» за захват сверхсекретной техники, гитлеровцам в том бою не удалось.

Флёров был посмертно награждён орденом Отечественной войны 1-й степени. К 50-летию Победы командиру первой батареи «катюш» присвоено звание Героя России.

Катюша» против «ишака»

Вдоль линии фронтов Великой Отечественной войны «катюше» нередко приходилось обмениваться залпами с небельверфером (нем. Nebelwerfer - «туманомёт») - немецкой реактивной установкой. За характерный звук, который этот шестиствольный 150-миллиметровый миномёт издавал при стрельбе, советские солдаты прозвали его «ишаком». Впрочем, когда бойцы Красной армии отбивали вражескую технику, презрительная кличка забывалась - на службе нашей артиллерии трофей сразу же превращался в «ванюшу». Правда, нежных чувств к этому оружию советские солдаты не питали. Дело в том, что установка не являлась самоходной, 540-килограммовый реактивный миномёт приходилось буксировать. При стрельбе его снаряды оставляли в небе густой шлейф дыма, что демаскировало позиции артиллеристов, которых мог тут же накрыть огонь вражеских гаубиц.

Сконструировать свой аналог «катюши» лучшие конструкторы Третьего Рейха до конца войны так и не сумели. Немецкие разработки либо взрывались во время испытаний на полигоне, либо не отличались точностью стрельбы.

Почему систему залпового огня прозвали «катюшей»?

Солдаты на фронте любили давать имена оружию. Например, гаубицу М-30 называли «Матушкой», пушку-гаубицу МЛ-20 - «Емелькой». БМ-13 же поначалу иногда именовали «Раисой Сергеевной», так фронтовики расшифровали сокращение РС (реактивный снаряд). Кто и почему первым назвал реактивный миномёт «катюшей», доподлинно неизвестно. Наиболее распространённые версии связывают появление прозвища:

C популярной в военные годы песней М. Блантера на слова М. Исаковского «Катюша»;
-с буквой «К», выбитой на раме установки. Таким образом свою продукцию маркировал завод имени Коминтерна;
-с именем возлюбленной одного из бойцов, которое он написал на своей БМ-13.

Сделано Русскими

Уникальная боевая машина «Катюша»

21 июня 1941 года на вооружение РККА принята реактивная артиллерия - пусковые установки БМ-13 «Катюша»

ВКонтакте

Одноклассники

Сергей Антонов

Залпы «Катюш». 1942 год. Фото: Фотохроника ТАСС

Среди легендарного оружия, ставшего символами победы нашей страны в Великой Отечественной войне, особое место занимают гвардейские реактивные минометы, прозванные в народе «Катюша». Характерный силуэт грузовика 40-х годов с наклонной конструкцией вместо кузова - такой же символ стойкости, героизма и отваги советских воинов, как, скажем, танк Т-34, штурмовик Ил-2 или пушка ЗиС-3.

И вот что особенно примечательно: все эти легендарные, овеянные славой образцы вооружения были сконструированы совсем незадолго или буквально накануне войны! Т-34 был принят на вооружение в конце декабря 1939 года, первые серийные Ил-2 сошли с конвейера в феврале 1941 года, а пушка ЗиС-3 впервые была представлена руководству СССР и армии через месяц после начала боевых действий, 22 июля 1941 года. Но самое удивительное совпадение случилось в судьбе «Катюши». Ее демонстрация партийному и военному начальству состоялась за полдня до нападения Германии - 21 июня 1941 года…

С небес - на землю

По сути, работы над созданием первой в мире реактивной системы залпового огня на самоходном шасси начались в СССР в середине 1930-х годов. Сотруднику выпускающего современные российские РСЗО тульского НПО «Сплав» Сергею Гурову удалось обнаружить в архивах договор № 251618с от 26 января 1935 года между ленинградским Реактивным научно-исследовательским институтом и Автобронетанковым управлением РККА, в котором фигурирует опытный образец ракетной установки на танке БТ-5 с десятью ракетами.

Залп гвардейских минометов

Залп гвардейских минометов. Фото: Анатолий Егоров / РИА Новости

Удивляться тут нечему, ведь советские ракетостроители создали первые боевые реактивные снаряды еще раньше: официальные испытания прошли в конце 20-х - начале 30-х годов. В 1937 году на вооружение был принят реактивный снаряд РС-82 калибра 82 мм, а год спустя - РС-132 калибром 132 мм, причем и тот и другой - в варианте для подкрыльевой установки на самолетах. Еще год спустя, в конце лета 1939-го, РС-82 были впервые применены в боевой обстановке. В ходе боев на Халхин-Голе пять И-16 использовали свои «эрэсы» в бою с японскими истребителями, немало удивив противника новым оружием. А чуть позже, уже во время советско-финской войны, по наземным позициям финнов наносили удары шесть двухмоторных бомбардировщиков СБ, вооруженных уже РС-132.

Естественно, что впечатляющие - а они действительно были впечатляющими, хотя и в немалой степени за счет неожиданности применения новой системы вооружения, а не ее сверхвысокой эффективности, - результаты использования «эрэсов» в авиации заставили советское партийное и военное руководство торопить оборонщиков с созданием наземного варианта. Собственно, у будущей «Катюши» были все шансы успеть на Зимнюю войну: основные проектные работы и испытания провели еще в 1938–1939 годах, но результаты военных не удовлетворили - им требовалось более надежное, подвижное и простое в обращении оружие.

В общих чертах то, что спустя полтора года войдет в солдатский фольклор по обе стороны фронта как «Катюша», было готово к началу 1940 года. Во всяком случае, авторское свидетельство № 3338 на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов» было выдано 19 февраля 1940 года, а в числе авторов значились сотрудники РНИИ (с 1938 года носившего «номерное» название НИИ-3) Андрей Костиков, Иван Гвай и Василий Аборенков.

Эта установка уже серьезно отличалась от первых образцов, вышедших на полигонные испытания в конце 1938 года. Пусковая установка для реактивных снарядов располагалась по продольной оси автомобиля, имела 16 направляющих, на каждую из которых устанавливались по два снаряда. Да и сами снаряды для этой машины были другими: авиационные РС-132 превратились в более длинные и мощные наземные М-13.

Собственно, в таком виде боевая машина с реактивными снарядами и вышла на смотр новых образцов вооружения Красной армии, который проходил 15–17 июня 1941 года на полигоне в подмосковном Софрино. Реактивную артиллерию оставили «на закуску»: две боевые машины демонстрировали стрельбу в последний день, 17 июня, с применением осколочно-фугасных реактивных снарядов. За стрельбами наблюдали нарком обороны маршал Семен Тимошенко, начальник Генштаба генерал армии Георгий Жуков, начальник Главного артиллерийского управления маршал Григорий Кулик и его заместитель генерал Николай Воронов, а также нарком вооружений Дмитрий Устинов, нарком боеприпасов Петр Горемыкин и множество других военных. Можно только догадываться, какие эмоции обуревали их, когда они смотрели на стену огня и фонтаны земли, поднимавшиеся на мишенном поле. Но понятно, что демонстрация произвела сильнейшее впечатление. Через четыре дня, 21 июня 1941 года, всего за несколько часов до начала войны, были подписаны документы о принятии на вооружение и срочном развертывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки, получившей официальной название БМ-13 - «боевая машина - 13» (по индексу реактивного снаряда), хотя иногда в документах они фигурировали и с индексом М-13. Этот день и нужно считать днем рождения «Катюши», которая, получается, родилась всего на полсуток раньше начала прославившей ее Великой Отечественной войны.

Первый удар

Производство нового оружия разворачивалось сразу на двух предприятиях: воронежском заводе имени Коминтерна и московском заводе «Компрессор», а основным предприятием по выпуску снарядов М-13 стал столичный завод имени Владимира Ильича. Первое боеготовое подразделение - особая батарея реактивного действия под командованием капитана Ивана Флерова - отправилось на фронт в ночь с 1 на 2 июля 1941 года.

Командир первой батареи реактивной артиллерии «Катюш», капитан Иван Андреевич Флеров

Командир первой батареи реактивной артиллерии «Катюш», капитан Иван Андреевич Флеров. Фото: РИА Новости

Но вот что примечательно. Первые документы о формировании дивизионов и батарей, вооруженных реактивными минометами, появились еще до знаменитых стрельб под Москвой! Например, директива Генштаба о формировании пяти дивизионов, вооруженных новой техникой, вышла за неделю до начала войны - 15 июня 1941 года. Но реальность, как всегда, внесла свои коррективы: в действительности формирование первых частей полевой реактивной артиллерии началось 28 июня 1941 года. Именно с этого момента, как определяла директива командующего Московского военного округа, и отводилось трое суток на формирование первой особой батареи под командованием капитана Флерова.

По предварительному штатному расписанию, которое было определено еще до софринских стрельб, батарея реактивной артиллерии должна была иметь девять реактивных установок. Но заводы-изготовители не справлялись с планом, и Флеров не успел получить две из девяти машин - он отправился на фронт в ночь на 2 июля с батареей из семи реактивных минометов. Но не стоит думать, что в сторону фронта отправились просто семь ЗИС-6 с направляющими для запуска М-13. По списку - утвержденного штатного расписания для особой, то есть по сути экспериментальной батареи не было и быть не могло - в батарее числились 198 человек, 1 легковая, 44 грузовых и 7 специальных машин, 7 БМ-13 (они почему-то фигурировали в графе «Пушки 210 мм») и одна 152-мм гаубица, выполнявшая роль пристрелочного орудия.

Именно в таком составе флеровская батарея и вошла в историю как первая в Великой Отечественной войне и первая в мире боевая часть реактивной артиллерии, участвовавшая в боевых действиях. Свой первый бой, ставший потом легендарным, Флеров и его артиллеристы дали 14 июля 1941 года. В 15:15, как следует из архивных документов, семь БМ-13 из состава батареи открыли огонь по железнодорожной станции Орша: необходимо было уничтожить скопившиеся там эшелоны с советской военной техникой и боеприпасами, которые не успели добраться до фронта и застряли, попав в руки противника. Кроме того, в Орше скапливалось и подкрепление для наступающих частей вермахта, так что возникала чрезвычайно привлекательная для командования возможность одним ударом решить сразу несколько стратегических задач.

Так и получилось. По личному приказу заместителя начальника артиллерии Западного фронта генерала Георгия Кариофилли батарея нанесла первый удар. Всего за несколько секунд по цели был выпущен полный боекомплект батареи - 112 реактивных снарядов, каждый из которых нес боевой заряд весом почти 5 кг - и на станции начался ад. Вторым ударом батарея Флерова уничтожила понтонную переправу гитлеровцев через реку Оршица - с тем же успехом.

Через несколько дней на фронт прибыли еще две батареи - лейтенанта Александра Куна и лейтенанта Николая Денисенко. Обе батареи нанесли первые свои удары по врагу в последних числах июля тяжелого 1941 года. А с начала августа в Красной армии началось формирование уже не отдельных батарей, а целых полков реактивной артиллерии.

Гвардия первых месяцев войны

Первый документ о формировании такого полка был издан 4 августа: постановление Госкомитета СССР по обороне предписывало сформировать один гвардейский минометный полк, вооруженный установками М-13. Этому полку было присвоено имя наркома общего машиностроения Петра Паршина - человека, который, собственно, и обратился в ГКО с идеей формирования такого полка. И с самого начала предложил дать ему звание гвардейского - за полтора месяца до того, как в Красной армии появились первые гвардейские стрелковые части, а потом и все остальные.

«Катюши» на марше. 2-ой Прибалтийский фронт, январь 1945 года

«Катюши» на марше. 2-й Прибалтийский фронт, январь 1945 года. Фото: Василий Савранский / РИА Новости

Четыре дня спустя, 8 августа, было утверждено штатное расписание гвардейского полка реактивных установок: каждый полк состоял из трех или четырех дивизионов, а каждый дивизион - из трех батарей по четыре боевые машины. Той же директивой предусматривалось формирование первых восьми полков реактивной артиллерии. Девятым стал полк имени наркома Паршина. Примечательно, что уже 26 ноября наркомат общего машиностроения был переименован в наркомат минометного вооружения: единственный в СССР, занимавшийся одним-единственным видом оружия (просуществовал до 17 февраля 1946 года)! Это ли не свидетельство того, какое огромное значение руководство страны придавало реактивным минометам?

Другим свидетельством этого особого отношения стало постановление Госкомитета по обороне, вышедшее месяц спустя - 8 сентября 1941 года. Этот документ фактически превращал реактивную минометную артиллерию в особый, привилегированный вид вооруженных сил. Гвардейские минометные части выводились из состава Главного артиллерийского управления РККА и превращались в гвардейские минометные части и соединения со своим собственным командованием. Оно подчинялось непосредственно Ставке Верховного главнокомандования, а в его состав входили штаб, управление вооружений минометных частей М-8 и М-13 и оперативные группы на основных направлениях.

Первым командующим гвардейскими минометными частями и соединениями стал военинженер 1-го ранга Василий Аборенков - человек, чье имя фигурировало в авторском свидетельстве на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов». Именно Аборенков на посту сначала начальника отдела, а потом заместителя начальника Главного артиллерийского управления сделал все, чтобы Красная армия получила новое, невиданное оружие.

После этого процесс формирования новых артиллерийских подразделений пошел полным ходом. Основной тактической единицей стал полк гвардейских минометных частей. Он состоял из трех дивизионов реактивных установок М-8 или М-13, зенитного дивизиона, а также подразделений обслуживания. Всего в полку числились 1414 человек, 36 боевых машин БМ-13 или БМ-8, а из прочего вооружения - 12 зенитных пушек калибра 37 мм, 9 зенитных пулеметов ДШК и 18 ручных пулеметов, не считая ручного стрелкового оружия личного состава. Залп одного полка реактивных установок М-13 состоял из 576 реактивных снарядов - по 16 «эрэсов» в залпе каждой машины, а полка реактивных установок М-8 - из 1296 реактивных снарядов, так как одна машина выпускала сразу 36 снарядов.

«Катюши», «Андрюши» и другие члены реактивной семьи

К концу Великой Отечественной войны гвардейские минометные части и соединения Красной армии стали грозной ударной силой, оказавшей существенное влияние на ход боевых действий. В общей сложности к маю 1945 года советская реактивная артиллерия насчитывала 40 отдельных дивизионов, 115 полков, 40 отдельных бригад и 7 дивизий - всего 519 дивизионов.

На вооружении этих подразделений стояли боевые машины трех видов. Прежде всего это были, конечно, сами «Катюши» - боевые машины БМ-13 со 132-миллиметровыми реактивными снарядами. Именно они стали самыми массовыми в советской реактивной артиллерии времен Великой Отечественной войны: с июля 1941 года по декабрь 1944-го выпустили 6844 такие машины. Пока в СССР не стали поступать ленд-лизовские грузовики «Студебеккер», пусковые установки монтировали на шасси ЗИС-6, а потом основными носителями стали американские трехосные тяжеловозы. Кроме того, существовали модификации пусковых установок для размещения М-13 на других поступавших по ленд-лизу грузовиках.

Гораздо больше модификаций было у 82-миллиметровой «Катюши» БМ-8. Во-первых, только эти установки благодаря их небольшим габаритам и весу удавалось монтировать на шасси легких танков Т-40 и Т-60. Такие самоходные реактивные артиллерийские установки получили название БМ-8-24. Во-вторых, такого же калибра установки монтировались на железнодорожных платформах, бронекатерах и торпедных катерах и даже на дрезинах. А на Кавказском фронте их переделали под стрельбу с земли, без самоходного шасси, которому было бы не развернуться в горах. Но основной модификацией стала пусковая установка для реактивных снарядов М-8 на автомобильном шасси: до конца 1944 года их было выпущено 2086 штук. В основном это были БМ-8-48, запущенные в производство в 1942 году: эти машины имели 24 балки, на которые устанавливались 48 реактивных снарядов М-8, выпускались они на шасси грузовика «Форм Мармон-Херрингтон». А пока не появилось иностранное шасси, на базе грузовика ГАЗ-ААА выпускались установки БМ-8-36.

Харбин. Парад войск Красной Армии в честь победы над Японией

Харбин. Парад войск Красной армии в честь победы над Японией. Фото: Фотохроника ТАСС

Последней и самой мощной модификацией «Катюши» стали гвардейские минометы БМ-31-12. Их история началась в 1942 году, когда удалось сконструировать новый реактивный снаряд М-30, представлявший собой уже привычный М-13 с новой боевой частью калибра 300 мм. Поскольку менять реактивную часть снаряда не стали, получился своего рода «головастик» - его сходство с мальчишкой, видимо, и послужило основой для прозвища «Андрюша». Первоначально снаряды нового типа запускались исключительно из наземного положения, прямо с рамообразного станка, на котором в деревянных упаковках стояли снаряды. Год спустя, в 1943-м, на смену М-30 пришел реактивный снаряд М-31 с более тяжелой боевой частью. Именно под этот новый боеприпас к апрелю 1944 года и была сконструирована пусковая установка БМ-31-12 на шасси трехосного «Студебеккера».

По подразделениям гвардейских минометных частей и соединений эти боевые машины распределялись так. Из 40 отдельных дивизионов реактивной артиллерии 38 были вооружены установками БМ-13, и только два - БМ-8. Такое же соотношение было и в 115 полках гвардейских минометов: 96 из них имели на вооружении «Катюши» в варианте БМ-13, а остальные 19 - 82-миллиметровые БМ-8. Гвардейские минометные бригады вообще не имели на вооружении реактивных минометов калибра меньше, чем 310 мм. 27 бригад были вооружены рамными пусковыми установками М-30, а потом М-31, а 13 - самоходными М-31-12 на автомобильном шасси.

Та, с кого началась реактивная артиллерия

В годы Великой Отечественной войны советская реактивная артиллерия не имела равных себе по другую сторону фронта. Несмотря на то что печально знаменитый немецкий реактивный миномет Nebelwerfer, носивший у советских солдат прозвища «Ишак» и «Ванюша», имел сопоставимую с «Катюшей» эффективность, он был значительно менее мобильным и имел в полтора раза меньшую дальность стрельбы. Достижения союзников СССР по антигитлеровской коалиции в области реактивной артиллерии были еще более скромными.

Американская армия только в 1943 году приняла на вооружение 114-миллиметровые реактивные снаряды М8, для которых разработали три типа пусковых установок. Установки типа Т27 больше всего напоминали советские «Катюши»: они монтировались на грузовиках повышенной проходимости и представляли собой два пакета из восьми направляющих каждый, установленные поперек продольной оси машины. Примечательно, что в США повторили первоначальную схему «Катюши», от которой советские инженеры отказались: поперечное расположение пусковых установок приводило к сильной раскачке машины в момент залпа, что катастрофически снижало кучность стрельбы. Существовал еще вариант Т23: тот же пакет из восьми направляющих устанавливался на шасси «Виллиса». А самым мощным по силе залпа был вариант установки Т34: 60 (!) направляющих, которые устанавливались на корпусе танка «Шерман», прямо над башней, из-за чего наведение в горизонтальной плоскости производилось с помощью поворота всего танка.

Кроме них, в армии США в годы Второй мировой войны использовались еще усовершенствованный реактивный снаряд М16 с пусковой установкой Т66 и пусковая установка Т40 на шасси средних танков типа М4 для 182-миллиметровых реактивных снарядов. А в Великобритании с 1941 года стоял на вооружении пятидюймовый реактивный снаряд 5”UP, для залповой стрельбы такими снарядами использовались 20-трубные корабельные пусковые установки или 30-трубные буксируемые колесные. Но все эти системы были, по сути, только подобием советской реактивной артиллерии: догнать или превзойти «Катюшу» им не удалось ни по распространенности, ни по боевой эффективности, ни по масштабам производства, ни по известности. Не случайно же именно слово «Катюша» по сей день служит синонимом слова «реактивная артиллерия», а сама БМ-13 стала родоначальницей всех современных реактивных систем залпового огня.

Ставшего символами победы нашей страны в Великой Отечественной войне, особое место занимают гвардейские реактивные минометы, прозванные в народе «Катюша». Характерный силуэт грузовика 40-х годов с наклонной конструкцией вместо кузова - такой же символ стойкости, героизма и отваги советских воинов, как, скажем, танк Т-34, штурмовик Ил-2 или пушка ЗиС-3.

И вот что особенно примечательно: все эти легендарные, овеянные славой образцы вооружения были сконструированы совсем незадолго или буквально накануне войны! Т-34 был принят на вооружение в конце декабря 1939 года, первые серийные Ил-2 сошли с конвейера в феврале 1941 года, а пушка ЗиС-3 впервые была представлена руководству СССР и армии через месяц после начала боевых действий, 22 июля 1941 года. Но самое удивительное совпадение случилось в судьбе «Катюши». Ее демонстрация партийному и военному начальству состоялась за полдня до нападения Германии - 21 июня 1941 года…

С небес - на землю

По сути, работы над созданием первой в мире реактивной системы залпового огня на самоходном шасси начались в СССР в середине 1930-х годов. Сотруднику выпускающего современные российские РСЗО тульского НПО «Сплав» Сергею Гурову удалось обнаружить в архивах договор № 251618с от 26 января 1935 года между ленинградским Реактивным научно-исследовательским институтом и Автобронетанковым управлением РККА, в котором фигурирует опытный образец ракетной установки на БТ-5 с десятью ракетами.

Удивляться тут нечему, ведь советские ракетостроители создали первые боевые реактивные снаряды еще раньше: официальные испытания прошли в конце 20-х - начале 30-х годов. В 1937 году на вооружение был принят реактивный снаряд РС-82 калибра 82 мм, а год спустя - РС-132 калибром 132 мм, причем и тот и другой - в варианте для подкрыльевой установки на самолетах. Еще год спустя, в конце лета 1939-го, РС-82 были впервые применены в боевой обстановке. В ходе боев на Халхин-Голе пять И-16 использовали свои «эрэсы» в бою с японскими истребителями, немало удивив противника новым оружием. А чуть позже, уже во время советско-финской войны, по наземным позициям финнов наносили удары шесть двухмоторных бомбардировщиков СБ, вооруженных уже РС-132.

Естественно, что впечатляющие - а они действительно были впечатляющими, хотя и в немалой степени за счет неожиданности применения новой системы вооружения, а не ее сверхвысокой эффективности, - результаты использования «эрэсов» в заставили советское партийное и военное руководство торопить оборонщиков с созданием наземного варианта. Собственно, у будущей «Катюши» были все шансы успеть на Зимнюю войну: основные проектные работы и испытания провели еще в 1938–1939 годах, но результаты военных не удовлетворили - им требовалось более надежное, подвижное и простое в обращении оружие.

В общих чертах то, что спустя полтора года войдет в солдатский фольклор по обе стороны фронта как «Катюша», было готово к началу 1940 года. Во всяком случае, авторское свидетельство № 3338 на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов» было выдано 19 февраля 1940 года, а в числе авторов значились сотрудники РНИИ (с 1938 года носившего «номерное» название НИИ-3) Андрей Костиков, Иван Гвай и Василий Аборенков.

Эта установка уже серьезно отличалась от первых образцов, вышедших на полигонные испытания в конце 1938 года. Пусковая установка для реактивных снарядов располагалась по продольной оси автомобиля, имела 16 направляющих, на каждую из которых устанавливались по два снаряда. Да и сами снаряды для этой машины были другими: авиационные РС-132 превратились в более длинные и мощные наземные М-13.

Собственно, в таком виде боевая машина с реактивными снарядами и вышла на смотр новых образцов вооружения Красной армии, который проходил 15–17 июня 1941 года на полигоне в подмосковном Софрино. Реактивную артиллерию оставили «на закуску»: две боевые машины демонстрировали стрельбу в последний день, 17 июня, с применением осколочно-фугасных реактивных снарядов. За стрельбами наблюдали нарком обороны маршал Семен Тимошенко, начальник Генштаба генерал армии Георгий Жуков, начальник Главного артиллерийского управления маршал Григорий Кулик и его заместитель генерал Николай Воронов, а также нарком вооружений Дмитрий Устинов, нарком боеприпасов Петр Горемыкин и множество других военных. Можно только догадываться, какие эмоции обуревали их, когда они смотрели на стену огня и фонтаны земли, поднимавшиеся на мишенном поле. Но понятно, что демонстрация произвела сильнейшее впечатление. Через четыре дня, 21 июня 1941 года, всего за несколько часов до начала войны, были подписаны документы о принятии на вооружение и срочном развертывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки, получившей официальной название БМ-13 - «боевая машина - 13» (по индексу реактивного снаряда), хотя иногда в документах они фигурировали и с индексом М-13. Этот день и нужно считать днем рождения «Катюши», которая, получается, родилась всего на полсуток раньше начала прославившей ее Великой Отечественной войны.

Первый удар

Производство нового оружия разворачивалось сразу на двух предприятиях: воронежском заводе имени Коминтерна и московском заводе «Компрессор», а основным предприятием по выпуску снарядов М-13 стал столичный завод имени Владимира Ильича. Первое боеготовое подразделение - особая батарея реактивного действия под командованием капитана Ивана Флерова - отправилось на фронт в ночь с 1 на 2 июля 1941 года.

Командир первой батареи реактивной артиллерии «Катюш», капитан Иван Андреевич Флеров. Фото: РИА Новости

Но вот что примечательно. Первые документы о формировании дивизионов и батарей, вооруженных реактивными минометами, появились еще до знаменитых стрельб под Москвой! Например, директива Генштаба о формировании пяти дивизионов, вооруженных новой техникой, вышла за неделю до начала войны - 15 июня 1941 года. Но реальность, как всегда, внесла свои коррективы: в действительности формирование первых частей полевой реактивной артиллерии началось 28 июня 1941 года. Именно с этого момента, как определяла директива командующего Московского военного округа, и отводилось трое суток на формирование первой особой батареи под командованием капитана Флерова.

По предварительному штатному расписанию, которое было определено еще до софринских стрельб, батарея реактивной артиллерии должна была иметь девять реактивных установок. Но заводы-изготовители не справлялись с планом, и Флеров не успел получить две из девяти машин - он отправился на фронт в ночь на 2 июля с батареей из семи реактивных минометов. Но не стоит думать, что в сторону фронта отправились просто семь ЗИС-6 с направляющими для запуска М-13. По списку - утвержденного штатного расписания для особой, то есть по сути экспериментальной батареи не было и быть не могло - в батарее числились 198 человек, 1 легковая, 44 грузовых и 7 специальных машин, 7 БМ-13 (они почему-то фигурировали в графе «Пушки 210 мм») и одна 152-мм гаубица, выполнявшая роль пристрелочного орудия.

Именно в таком составе флеровская батарея и вошла в историю как первая в Великой Отечественной войне и первая в мире боевая часть реактивной артиллерии, участвовавшая в боевых действиях. Свой первый бой, ставший потом легендарным, Флеров и его артиллеристы дали 14 июля 1941 года. В 15:15, как следует из архивных документов, семь БМ-13 из состава батареи открыли огонь по железнодорожной станции Орша: необходимо было уничтожить скопившиеся там эшелоны с советской военной техникой и боеприпасами, которые не успели добраться до фронта и застряли, попав в руки противника. Кроме того, в Орше скапливалось и подкрепление для наступающих частей вермахта, так что возникала чрезвычайно привлекательная для командования возможность одним ударом решить сразу несколько стратегических задач.

Так и получилось. По личному приказу заместителя начальника артиллерии Западного фронта генерала Георгия Кариофилли батарея нанесла первый удар. Всего за несколько секунд по цели был выпущен полный боекомплект батареи - 112 реактивных снарядов, каждый из которых нес боевой заряд весом почти 5 кг - и на станции начался ад. Вторым ударом батарея Флерова уничтожила понтонную переправу гитлеровцев через реку Оршица - с тем же успехом.

Через несколько дней на фронт прибыли еще две батареи - лейтенанта Александра Куна и лейтенанта Николая Денисенко. Обе батареи нанесли первые свои удары по врагу в последних числах июля тяжелого 1941 года. А с начала августа в Красной армии началось формирование уже не отдельных батарей, а целых полков реактивной артиллерии.

Гвардия первых месяцев войны

Первый документ о формировании такого полка был издан 4 августа: постановление Госкомитета СССР по обороне предписывало сформировать один гвардейский минометный полк, вооруженный установками М-13. Этому полку было присвоено имя наркома общего машиностроения Петра Паршина - человека, который, собственно, и обратился в ГКО с идеей формирования такого полка. И с самого начала предложил дать ему звание гвардейского - за полтора месяца до того, как в Красной армии появились первые гвардейские стрелковые части, а потом и все остальные.

«Катюши» на марше. 2-й Прибалтийский фронт, январь 1945 года. Фото: Василий Савранский / РИА Новости

Четыре дня спустя, 8 августа, было утверждено штатное расписание гвардейского полка реактивных установок: каждый полк состоял из трех или четырех дивизионов, а каждый дивизион - из трех батарей по четыре боевые машины. Той же директивой предусматривалось формирование первых восьми полков реактивной артиллерии. Девятым стал полк имени наркома Паршина. Примечательно, что уже 26 ноября наркомат общего машиностроения был переименован в наркомат минометного вооружения: единственный в СССР, занимавшийся одним-единственным видом оружия (просуществовал до 17 февраля 1946 года)! Это ли не свидетельство того, какое огромное значение руководство страны придавало реактивным минометам?

Другим свидетельством этого особого отношения стало постановление Госкомитета по обороне, вышедшее месяц спустя - 8 сентября 1941 года. Этот документ фактически превращал реактивную минометную артиллерию в особый, привилегированный вид вооруженных сил. Гвардейские минометные части выводились из состава Главного артиллерийского управления РККА и превращались в гвардейские минометные части и соединения со своим собственным командованием. Оно подчинялось непосредственно Ставке Верховного главнокомандования, а в его состав входили штаб, управление вооружений минометных частей М-8 и М-13 и оперативные группы на основных направлениях.

Первым командующим гвардейскими минометными частями и соединениями стал военинженер 1-го ранга Василий Аборенков - человек, чье имя фигурировало в авторском свидетельстве на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов». Именно Аборенков на посту сначала начальника отдела, а потом заместителя начальника Главного артиллерийского управления сделал все, чтобы Красная армия получила новое, невиданное оружие.

После этого процесс формирования новых артиллерийских подразделений пошел полным ходом. Основной тактической единицей стал полк гвардейских минометных частей. Он состоял из трех дивизионов реактивных установок М-8 или М-13, зенитного дивизиона, а также подразделений обслуживания. Всего в полку числились 1414 человек, 36 боевых машин БМ-13 или БМ-8, а из прочего вооружения - 12 зенитных пушек калибра 37 мм, 9 зенитных пулеметов ДШК и 18 ручных пулеметов, не считая ручного стрелкового оружия личного состава. Залп одного полка реактивных установок М-13 состоял из 576 реактивных снарядов - по 16 «эрэсов» в залпе каждой машины, а полка реактивных установок М-8 - из 1296 реактивных снарядов, так как одна машина выпускала сразу 36 снарядов.

«Катюши», «Андрюши» и другие члены реактивной семьи

К концу Великой Отечественной войны гвардейские минометные части и соединения Красной армии стали грозной ударной силой, оказавшей существенное влияние на ход боевых действий. В общей сложности к маю 1945 года советская реактивная артиллерия насчитывала 40 отдельных дивизионов, 115 полков, 40 отдельных бригад и 7 дивизий - всего 519 дивизионов.

На вооружении этих подразделений стояли боевые машины трех видов. Прежде всего это были, конечно, сами «Катюши» - боевые машины БМ-13 со 132-миллиметровыми реактивными снарядами. Именно они стали самыми массовыми в советской реактивной артиллерии времен Великой Отечественной войны: с июля 1941 года по декабрь 1944-го выпустили 6844 такие машины. Пока в СССР не стали поступать ленд-лизовские грузовики «Студебеккер», пусковые установки монтировали на шасси ЗИС-6, а потом основными носителями стали американские шестиосные тяжеловозы. Кроме того, существовали модификации пусковых установок для размещения М-13 на других поступавших по ленд-лизу грузовиках.

Гораздо больше модификаций было у 82-миллиметровой «Катюши» БМ-8. Во-первых, только эти установки благодаря их небольшим габаритам и весу удавалось монтировать на шасси легких танков Т-40 и Т-60. Такие самоходные реактивные артиллерийские установки получили название БМ-8-24. Во-вторых, такого же калибра установки монтировались на железнодорожных платформах, бронекатерах и торпедных катерах и даже на дрезинах. А на Кавказском фронте их переделали под стрельбу с земли, без самоходного шасси, которому было бы не развернуться в горах. Но основной модификацией стала пусковая установка для реактивных снарядов М-8 на автомобильном шасси: до конца 1944 года их было выпущено 2086 штук. В основном это были БМ-8-48, запущенные в производство в 1942 году: эти машины имели 24 балки, на которые устанавливались 48 реактивных снарядов М-8, выпускались они на шасси грузовика «Форм Мармон-Херрингтон». А пока не появилось иностранное шасси, на базе грузовика ГАЗ-ААА выпускались установки БМ-8-36.

Харбин. Парад войск Красной армии в честь победы над Японией. Фото: Фотохроника ТАСС

Последней и самой мощной модификацией «Катюши» стали гвардейские минометы БМ-31-12. Их история началась в 1942 году, когда удалось сконструировать новый реактивный снаряд М-30, представлявший собой уже привычный М-13 с новой боевой частью калибра 300 мм. Поскольку менять реактивную часть снаряда не стали, получился своего рода «головастик» - его сходство с мальчишкой, видимо, и послужило основой для прозвища «Андрюша». Первоначально снаряды нового типа запускались исключительно из наземного положения, прямо с рамообразного станка, на котором в деревянных упаковках стояли снаряды. Год спустя, в 1943-м, на смену М-30 пришел реактивный снаряд М-31 с более тяжелой боевой частью. Именно под этот новый боеприпас к апрелю 1944 года и была сконструирована пусковая установка БМ-31-12 на шасси трехосного «Студебеккера».

По подразделениям гвардейских минометных частей и соединений эти боевые машины распределялись так. Из 40 отдельных дивизионов реактивной артиллерии 38 были вооружены установками БМ-13, и только два - БМ-8. Такое же соотношение было и в 115 полках гвардейских минометов: 96 из них имели на вооружении «Катюши» в варианте БМ-13, а остальные 19 - 82-миллиметровые БМ-8. Гвардейские минометные бригады вообще не имели на вооружении реактивных минометов калибра меньше, чем 310 мм. 27 бригад были вооружены рамными пусковыми установками М-30, а потом М-31, а 13 - самоходными М-31-12 на автомобильном шасси.

Та, с кого началась реактивная артиллерия

В годы Великой Отечественной войны советская реактивная артиллерия не имела равных себе по другую сторону фронта. Несмотря на то что печально знаменитый немецкий реактивный миномет Nebelwerfer, носивший у советских солдат прозвища «Ишак» и «Ванюша», имел сопоставимую с «Катюшей» эффективность, он был значительно менее мобильным и имел в полтора раза меньшую дальность стрельбы. Достижения союзников СССР по антигитлеровской коалиции в области реактивной артиллерии были еще более скромными.

Американская армия только в 1943 году приняла на вооружение 114-миллиметровые реактивные снаряды М8, для которых разработали три типа пусковых установок. Установки типа Т27 больше всего напоминали советские «Катюши»: они монтировались на грузовиках повышенной проходимости и представляли собой два пакета из восьми направляющих каждый, установленные поперек продольной оси машины. Примечательно, что в США повторили первоначальную схему «Катюши», от которой советские инженеры отказались: поперечное расположение пусковых установок приводило к сильной раскачке машины в момент залпа, что катастрофически снижало кучность стрельбы. Существовал еще вариант Т23: тот же пакет из восьми направляющих устанавливался на шасси «Виллиса». А самым мощным по силе залпа был вариант установки Т34: 60 (!) направляющих, которые устанавливались на корпусе танка «Шерман», прямо над башней, из-за чего наведение в горизонтальной плоскости производилось с помощью поворота всего танка.

Кроме них, в армии США в годы Второй мировой войны использовались еще усовершенствованный реактивный снаряд М16 с пусковой установкой Т66 и пусковая установка Т40 на шасси средних танков типа М4 для 182-миллиметровых реактивных снарядов. А в Великобритании с 1941 года стоял на вооружении пятидюймовый реактивный снаряд 5”UP, для залповой стрельбы такими снарядами использовались 20-трубные корабельные пусковые установки или 30-трубные буксируемые колесные. Но все эти системы были, по сути, только подобием советской реактивной артиллерии: догнать или превзойти «Катюшу» им не удалось ни по распространенности, ни по боевой эффективности, ни по масштабам производства, ни по известности. Не случайно же именно слово «Катюша» по сей день служит синонимом слова «реактивная артиллерия», а сама БМ-13 стала родоначальницей всех современных реактивных систем залпового огня.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter