«Славяне и Византия»
Славянская история и на первых этапах своего развития, и вплоть до образования Древнерусского государства тесно была связана с Византией. Культурное влияние последней оставило мощный след в жизни древних славян. Но отношения славян и Византии были односторонними. И Византия «получала» от славян свое, правда не всегда положительное. Например, несколько лет она страдала от их нападок. И это отразилось на государственно-политическом строе Византии. В итоге можно сказать, что древние славяне и Византия находились в постоянном взаимодействии.
Противоборствуя с Византией, славяне учились военному делу, которое находилось у врага на достойном этапе своего развития. Не стоит отрицать, что славяне грабили безжалостно и много. Богатства князей все пополнялись за счет Византии, но и на военные нужды средства тоже шли немалые.
Походы славян на Византию происходили в начале новой эры. Причем тогда они еще входили в состав других племен. Вместе они составляли огромную и разрушительную силу.
Впервые славяне совершили поход на Византийскую империю в 493 году. Пройдя через Дунай, они ограбили Фракию. Через пятнадцать лет они уже отправились на южные владения (вторжение произошло в Македонию, Эпир и Фессалию). Следующее нападение произошло еще через десять лет. Но оно оказалось неудачным: войска империи оказались сильнее. Император Юстиниан приказал построить восемь укреплений. Однако смысла это мероприятие не имело: походы продолжались.
Вот уже к 540 году славяне позарились на саму столицу империи, богатейший Константинополь (ныне – Стамбул). Хоть и взять город не удалось, но ограбить его и почти сжечь они сумели.
Византийские летописцы оставили нам описания славянских воинов. Вооружение их было очень примитивным и скудным: копье, лук со стрелами, щиты. Этот недостаток они искусно покрывали различными ухищрениями в своей стратегии. Их засады всегда отличались неожиданностью. Что-что, а застать врага врасплох славяне уж точно могли.
Но вернемся к походам. Один из крупных состоялся в 550 году. Тогда славянским войскам удалось взять несколько городов в Македонии, укрепленный город Топер.
В конце шестого столетия славян начинает интересовать балканская лакомая часть Византии. По данным современников, численность их была около ста тысяч человек.
Терпение Византийского императора, как и у любого человека, было далеко не резиновым. И поэтому в 590-х годах начинаются контрнападения. Византийские войска переходят на другой берег Дуная, вторгаясь на славянские территории. В первый свой поход им удалось опустошить владения вражеских князей. Во второй раз все сложилось не так удачно. Хоть победа и была за Византией, но обошлась она очень дорого.
Наиболее уязвимы были север и северо-запад Византийской империи. Начиная с шестого века, славяне совершают походы все чаще, объединяясь при этом с аварами.
В столице (Константинополе) аварские послы начали получать ценные подарки (золото, серебро, одежду). Правивший на тот момент император Юстиниан просто хотел использовать аварскую силу для победы над славянами (последние считались варварами). Однако такая стратегия оказалась неисправной. Например, в середине шестого века авары со славянами пытаются взять один из городов Византии, чтобы укрепить свои позиции на Дунае. В итоге и те, и другие все глубже проникали во владения Византийской империи.
Время шло. Восточные славяне стали строить морские суда. А, как известно, Византия находилась в непосредственной близости от морей. И теперь славянские войска грабят торговые судна, а также прибрежные города.
В конце девятого века восточные славяне объединяются в государство (Киевская Русь). Когда к власти пришел князь Олег (Вещий), произошел первый поход на Византийскую империю в качестве принципиально нового политического образования. Тем более силы славян, их организованность и дисциплина перешли на новый этап. Поход Олега на Царьград закончился для Византии поражением. Последней пришлось подписать невыгодный мирный договор для того, чтобы хоть как-то уберечь столицу.
Другой важный поход был в середине десятого века, когда у престола был князь Игорь. Это была настоящая война, которая длилась месяцы. Бои были ожесточенными, никто не хотел уступать. В итоге войска князя были разгромлены. Но Игорь не успокаивался. Через три года – новый поход. Греки сразу решили сдаться, предложив мир. Некоторые условия с прошлого договора были сняты, но появились и новые.
После Игоря к престолу пришел Святослав, продолживший политику отца. Долго длилась при нем война с Византией, закончившаяся мирными переговорами.
После этого происходили и другие походы, нападения, войны. Но они имели уже меньшее значение как для Киевской Руси, так и для Византийской империи.
Роль Византии в в развитии культуры восточных и южных славян
Несомненно, что самое главное влияние Византии на культуру славян – это христианство, которое было принято именно из империи в десятом веке. И это неудивительно, ведь связи Киевской Руси (и экономические, и государственные) были гораздо более тесными с Византией, а не с западом.
Вместе с религией к славянам плавно перетекают и другие элементы культуры. Судьба последней была предопределена князем Владимиром. Во-первых, появляются первые храмы. Внутреннее их убранство, кстати, тоже было перенято из Византии (мозаики, фрески, иконы). Богослужения также велись по византийскому образцу. Во-вторых, свой расцвет переживает живопись. В-третьих, с приходом христианства развивается и литература. До этого времени ее, можно сказать, не было. В-четвертых, музыка. И она пришла в виде церковных песнопений, услышав которые в Константинополе, русские князья просто обомлели. Вот чем и привлекала восточных славян Византия.
Также с очень давних пор славяне вели активную торговлю с византийскими купцами. Это было возможным благодаря легендарному пути «из варяг в греки». В империю завозили мед, пушнину, воск, рыбу. А импортировали ткани, предметы роскоши, книги (когда появилась письменность).
Таким образом, отношения между Византией и славянами были очень тесными, очень разносторонними и очень длительными. Наверное, никакой другое государство не оставило такой глубокий след в русской истории и культуре. Славяне и Византия – это яркий пример того, как целый народ может перенять характерные черты одной страны.

Византийская "реконкиста" на Балканах

Славянские вторжения совершенно изменили этническую карту Балкан. Повсеместно преобладающим населением стали славяне. Остатки народностей, входивших в состав Византийской империи, по существу, сохранились только в труднодоступных горных районах (в 30-х годах XIX столетия немецкий ученый Фальмерайер заметил, что современные греки, в сущности, происходят от славян. Это заявление вызвало в научных кругах бурную дискуссию ).

С истреблением латиноязычного населения Иллирика исчез последний связующий элемент между Римом и Константинополем: славянское нашествие воздвигло между ними непреодолимый барьер язычества. Балканские пути сообщения заглохли на целые столетия; латынь, бывшая до VIII в. официальным языком Византийской империи, теперь сменилась греческим и была благополучно забыта. Византийский император Михаил III (842–867) в письме к римскому папе уже писал, что латынь - «язык варварский и скифский» . А в XIII в. афинский митрополит Михаил Хониат был совершенно уверен, что «скорее осел восчувствует к звуку лиры, а навозный жук к духам, чем латиняне поймут гармонию и прелесть греческого языка» .

Воздвигнутый славянами на Балканах «языческий вал» усугубил разрыв между европейским Востоком и Западом и притом именно в то самое время, когда политические и религиозные факторы все более разделяли Константинопольскую и Римскую церкви.
Частично эта преграда была устранена во второй половине IX в., когда балканские и паннонские славяне приняли христианство.

В этом столетии Византия пережила политическое и культурное возрождение. Его обусловили несколько важнейших обстоятельств внешней и внутренней жизни империи. Арабский натиск был отбит, на византийско-арабской границе установилось равновесие сил. В то же время еще более важная победа над иконоборчеством повлекла за собой восстановление светского образования и возрождение миссионерского пыла Православной церкви. Новые поколения богословов и дипломатов покидали Константинопольский университет с горячим желанием видеть византийскую политику - духовную и светскую - более наступательной, они готовы были нести «варварам» не только свет истинной веры, но также и магически-привлекательное свечение блестящей византийской цивилизации. Не случайно святой Константин (Кирилл) в ученых диспутах с арабами и хазарами аргументировал преимущество греческого православия, во-первых, тем, что все искусства происходят из Византии, и, во-вторых, словами пророка Даниила: «…Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно» (Дан., 2: 44).

Процесс христианизации славянского населения Греции проходил в следующем порядке: военное, дипломатическое, культурное давление; эллинизация; обращение; политическое подчинение. Об этих четырех этапах ассимиляции «греческих» славян упоминает император Лев VI Мудрый (881 – 911) в связи с деятельностью своего предшественника императора Василия I (867 – 886): «Блаженной памяти отец наш Василий, император ромеев, сумел убедить их (славян. - С. Ц .) отринуть свои древние обычаи, и сделал их греками, и подчинил их правителям по ромейскому образцу, и удостоил их крещения, и освободил их из-под власти их вождей, и научил воевать с враждебными ромеям народами».

Миссия Кирилла и Мефодия

Несколько иначе протекало обращение болгар и моравов, чья политическая независимость от Византии препятствовала их ассимиляции. В связи с этим распространение среди них православия наталкивалось на серьезное затруднение - язык христианской проповеди оставался совершенно непонятным большинству новообращенных. Церковная служба велась греческими священниками на греческом языке, который рукоположенные священники из славян практически не знали. В свою очередь, лишь немногие греческие миссионеры хорошо владели славянским языком. Житие святого Мефодия передает, что император, побуждая солунских братьев отправиться в Моравию, привел следующий аргумент: «Вы ведь солуняне, а солуняне все чисто говорят по-славянски» .
Средневековая «кирилло-мефодиевская» литература описывала создание славянской азбуки как некий единовременный акт, своего рода чудо.



Кирилл и Мефодий создают азбуку. Миниатюра Радзивилловской летописи

Однако у солунских братьев, безусловно, были предшественники на этом поприще. Отправляя в 862 г. Константина (Кирилла) и Мефодия с просветительской миссией к дунайским славянам, император Михаил III в напутственной речи отмечал, что уже в первой половине IX в. греческие филологи пытались создать славянский алфавит, правда тщетно. Да и сами братья предстают перед нами в окружении учеников и помощников, на долю которых, надо полагать, выпала немалая часть просветительских трудов. Наиболее вероятно, что созданию славянской азбуки предшествовала длительная и кропотливая научная работа и что славянская письменность появилась на свет несколько раньше моравской миссии солунских братьев.

В основу кириллицы был положен славянский диалект Южной Македонии и окрестностей Фессалоник, где братья-просветители провели свое детство. Но благодаря еще сохранявшемуся в то время общеславянскому языковому единству, проявлявшемуся как в словарном составе, так и в синтаксисе, кириллица приобрела универсальное значение в славянском мире. «Технически» она представляла собой приспособление греческого письма к фонетическим особенностям славянской речи. Но, несмотря на кажущуюся простоту, это было творение первоклассного лингвиста. «Именно начальная фаза развития церковнославянского языка была наиболее успешной с точки зрения лингвистической точности и литературного качества , - отмечал Д. Оболенский. - Научной адекватностью и поэтической глубиной отличаются в первую очередь переводы Константина. Он прекрасно умел пользоваться всем богатым разнообразием греческого словаря и синтаксиса, без малейшего насилия над духом славянского языка. Поэтому, а также в силу того, что различные славянские народы говорили тогда на более или менее едином наречии, церковнославянский сделался третьим международным языком Европы и общим литературным диалектом восточноевропейских народов, допущенных в Византийское Содружество: болгар, русских, сербов и румын» [Оболенский Д. Византийское Содружество Наций. Шесть византийских портретов. М., 1998. С. 153 ]. Историки единодушны в том мнении, что «Константина можно по достоинству причислить к величайшим филологам Европы» [Там же. С. 151 ].

Католические миссионеры, в свою очередь, пытались втянуть Великоморавское княжество в орбиту влияния Римской церкви. В IX в. она пытались перевести несколько христианских текстов («Отче наш», Символ веры и др.) на моравское наречие при помощи латиницы.

Римский престол поначалу относился к идее богослужения на славянском языке вполне лояльно. Иначе смотрел на это дело восточнофранкский (немецкий) епископат, выражавший в богословской форме стремление короля Людовика Немецкого расширить свои владения за счет моравских земель. Поэтому Константину пришлось бороться со сплоченной группой латинских клириков, чрезвычайно враждебно настроенных по отношению к славянской литургии. По словам его Жития, они набросились на Константина, «как вороны на сокола», утверждая теорию трех «священных» языков - иврита, греческого и латыни, на которых только и «позволено» служить литургию. В своих возражениях Константин был великолепен. Он обличил это учение как «триязычную ересь», в противовес которой сформулировал свое кредо: все языки хороши и приемлемы в глазах Бога. При этом он ссылался на слова апостола Павла: «Теперь, если я прийду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу?» (1 Кор., 14: 6) и на проповедь Иоанна Златоуста: «Учение рыбаков и ремесленников сияет на языке варваров ярче солнца» . В результате его спора с «триязычниками» папа Адриан II полностью одобрил и в специальном послании торжественно благословил славянскую литургию.



Святые равноапостольные братья Кирилл и Мефодий. Фреска монастыря Св. Наума, Болгария.

В 869 г. Константин умер, приняв перед смертью постриг под именем Кирилла. Мефодий, назначенный архиепископом Паннонии и папским легатом у славянских народов, пытался продолжить его дело. Но, увы, на пути культуры встала политика. В 871 г. Святополк, племянник правящего князя Великой Моравии Ростислава, бросил своего дядю в темницу и принес вассальную клятву Людовику Немецкому. Восточнофранкский клир добился ареста Мефодия, который два года провел в швабской тюрьме и вышел на свободу только после сильного давления, оказанного на немецких епископов новым папой Иоанном VIII. Однако идея славянской литургии находила все меньше поддержки у сильных мира сего. Святополк, который вскоре рассорился с Людовиком и выгнал из страны немцев, не видел для себя пользы в византийской ориентации; что касается Римского престола, то он с годами все яснее обнаруживал стремление не обострять отношения с непокорным германским клиром. В 880 г. Иоанн VIII запретил славянское богослужение.
Последние годы жизни Мефодия были отравлены гонениями и интригами. Он еще успел перевести на славянский язык ряд византийских юридических текстов, касающихся Церкви, но после его смерти в 885 г. переводческая деятельность его кружка заглохла. Спустя некоторое время посол императора Василия I в Венеции, обходивший невольничий рынок в поисках своих соотечественников, подлежащих выкупу, обратил внимание на группу невольников, выставленных на продажу еврейскими купцами. Наведя справки, он выяснил, что это были ученики Константина и Мефодия, проданные в рабство как еретики. Несчастные были выкуплены и отправлены в Константинополь.

Казалось, что моравская миссия солунских братьев окончилась полным провалом. Но история не любит торопиться с выводами. За недолгие двадцать лет деятельности славянских просветителей у дунайских славян появилось собственное духовенство и, главное, были заложены основы славянской литературы на разговорном языке. Новое культурное начинание оказалось чрезвычайно жизнеспособным. Римской церкви удалось выкорчевать славянскую литургию в Центральной Европе лишь спустя два столетия после смерти Константина и Мефодия. Но росток православной духовности, привитый ими к древу славянской культуры, не засох и принес свои плоды в другом месте и в другое время: в 865 г. ученики Константина и Мефодия крестили Болгарию, а в 988 г. христианство приняла Русская земля.

Великое германское движение лишь слегка коснулось Восточной Римской империи , но зато у неё явились другие опасные враги: в Европе это были славяне, в Азии – персы. После того, как германские народы двинулись в пределы империи, на оставленные ими места начали переселяться славянские племена. Та же дунайская граница, через которую проникли в империю вестготы, стала подвергаться опасности и со стороны явившихся сюда славян, к которым здесь с самого же начала присоединились, кроме того, болгары, народ тюркского происхождения, живший раньше на среднем течении Волги. (В VII в. на среднем Дунае появились еще авары туранского происхождения). Византии было немало хлопот с новыми дунайскими соседями. Против славян строились крепости; иногда славян разбивали и истребляли, иногда от них откупались, иногда же массами поселяли на Балканском полуострове и даже в Малой Азии. Особенно много славян поселялось на Балканском полуострове в IX в., когда, по выражение императора Константина Багрянородного, «ославянилась» вся страна вплоть до южной Греции. Вообще только позднее удалось некоторым славянским племенам основать, подобно германцам, свои государства, которые, однако, не в силах были овладеть всеми европейскими областями, империи.

Славяне - одна из наиболее многочисленных национальных групп, проживавших на территории Византийской империи . Первоначальными областями расселения славян были обширные территории в Центральной и Восточной Европе, простиравшиеся от Эльбы и Одера на западе до Среднего Поднепровья на востоке. Северными соседями славян были германцы и балты, составлявшие вместе со славянами северную группу индоевропейских племен. Восточными соседями славян были западноиранские племена скифов и сарматов, южными - фракийцы и иллирийцы, а западными - кельты. Вопрос о древнейшей прародине славян окончательно не решен, но большинство исследователей считает, что она находилась к востоку от Вислы. Во II-IV вв. от P. X., в результате движения на юг германских племен готов и гепидов, целостность территории славян была нарушена, и они разделились на западную и восточную ветви. В V в. земли славян входили в сферу влияния гуннов. В конце V в., после падения державы гуннов, началось продвижение славян на юг к Дунаю и в северо-западное Причерноморье, затем последовали их вторжения в балканские провинции Византийской империи. С середины VI в. славяне играли активную роль в истории Византии. Колонизация Балканского полуострова была результатом не переселения, а расселения славян, поэтому они удержали все свои старые земли в Центральной и Восточной Европе, но при этом образовалась новая ветвь южных славян. Славяне, когда они появились на византийских землях, были воинственны и многочисленны. В отличие от многих других народов, они не просили разрешения империи остаться на ее территориях, а силой захватывали понравившиеся им местности, прежде всего в долинах рек и на равнинах, сильно потеснив местное греческое население. Однако в городах они не селились. Известны имена более 20 славянских племен, участвовавших в колонизации Балкан, наиболее крупными среди них были: стримонцы, ринхины, драгувиты, сагудаты, берзиты, смоляне, велегезиты, вайюниты, милинги и езериты. К концу VI - началу VII в. славяне поселились компактными массами в Северной Фракии, Македонии, Средней Греции и на Пелопоннесе. Они занялись морским разбоем, неоднократно нападали на византийские города, осаждали Фессалоники (Солунь), второй по величине город европейской части империи. Но в итоге почти 200-летней борьбы Византии удалось подчинить славян. С конца VII в. первые поселения славян стали появляться в Малой Азии и на островах, когда империя начала переселять славян большими группами с Балкан в провинцию Вифиния на южном берегу Черного моря. С этого же времени у славян за пределами Византии и в Северной Фракии начали появляться первые государственные образования: Первое Болгарское царство, государство Само, Великоморавская держава. Киевская Русь. Благодаря миссионерской деятельности византийцев среди славян, ранее бывших язычниками, распространилось христианство. К X в. византийские славяне почти полностью растворились среди греков, за исключением славянского населения значительной части Македонии.

Византийский словарь: в 2 т. / [ сост. Общ. Ред. К.А. Филатова]. СПб.: Амфора. ТИД Амфора: РХГА: Издательство Олега Абышко, 2011, т. 2, с.309-310.

В Константинополе правили Палеологи, унаследовавшие от Латинской империи (1204‑1261) феодализм и обнищание страны, лишенной большей части исконного населения. Малая Азия - родина православия - была захвачена турками, Греция - французскими и каталонскими авантюристами. Внутри самой столицы располагалась генуэзская колония Галата. Фессалоники были опустошены зверствами секты зилотов, а Албания и Македония - воинственными сербами, господствовавшими на Балканском полуострове.

В этом безнадежном положении Палеологи искали помощи на Западе, но католики греков не любили, а использовали. Последней цитаделью православия оставалась не Константинопольская патриархия, а Афонский монастырь.

Казалось бы, православную империю должны были спасти южные славяне, но ведь они были в той же фазе этногенеза, что и греки. Усобицы дробили сербские племена, и даже попытка объединения, предпринятая сербским королем Стефаном Душаном около 1350 г., не спасла народ. После его смерти усобицы возобновились, и в 1389 г. сербское войско стало жертвой османов.

Князья‑туркофилы некоторое время сохраняли видимость самостоятельности, но в 1459 г. остатки Сербии были превращены в Турецкий пашалык. Закономерности этногенеза, как и всякого природного явления, неумолимы.

Историки, придерживающиеся эволюционной теории, или так называемой «религии прогресса», полагают, что сербы проиграли войну с турками вследствие своей отсталости. Сильные жупаны и властители проводили время в усобицах, что якобы являлось пережитком родового быта, а нравы отличались первобытной (?!) грубостью. На этом фоне царствование Стефана Душана было исключением, наподобие империи Карла Великого ««См.: Трайчевский А. Указ. соч. С.120 »».

Так ли? В VII в. сербы‑ободриты из гор современной Саксонии «передвинули» избыток своего населения в Иллирию и завоевали ее северную часть, оставив иллирийцам только неприступные горы современной Албании. В IX в., одновременно с болгарами, сербы приняли христианство, причем северная часть их - хорваты - попала в подчинение Риму, а большая часть была связана с Константинополем, не только в религиозном отношении. Политическую независимость сербы хранили и от Византии, и от Венгрии. «Первобытная грубость» им нисколько не мешала. Только в конце XII в. Мануил Комнин включил Сербию в состав Византийской империи, и то ненадолго. В XIII в. сербы освободились и начали борьбу за гегемонию на Балканском полуострове, закончившуюся в 1389 г. на Косовом поле.

Итак, сербы прожили все фазы этногенеза в составе славяно‑византийского суперэтноса: надлом - завоевание Иллирии, инерционную фазу - приобщение к христианской культуре, обскурацию и попытку регенерации в XIII‑XIV вв., оборванную внешним вторжением, и мемориальную фазу в Черногории (ибо все остальные сербские субэтносы были подчинены турками или австрийцами), просуществовавшую до XX в. Какая уж тут «отсталость»! И от кого?

Хуже было чехам. Тесное соседство с Германией, находившейся в конце XIII в. в политическом распаде, соблазнило последнего Премысловича - Оттокара II - на захват Австрии, которую он сразу же потерял в 1272 г. вместе с жизнью и славянской традицией своего народа. Уже при нем королевство Богемия стало провинцией Германской империи. Немецкий язык стал господствовать не только в казенных бумагах, но и в литературе и в частной жизни. Престол перешел к фамилии Люксембургов, и Карл IV в 1348 г. основал в Праге университет, в ученом совете которого 3/4 мест принадлежало немцам. Православное причастие из чаши было категорически запрещено ««Насколько неприятна чехам была немецкая экспансия, показала гуситская война, вспыхнувшая в 1419 г. Об ожесточенности войны говорит тот факт, что население Чехии за 200 лет сократилось с 3 млн. до 800 тыс. (Трайчевский А. Указ. соч. С. 120) »».

Такое же проникновение немецкой культуры наблюдается в Польше при последнем Пясте - Казимире III Великом. Он охотно привлекал в Польшу немцев, оседавших при дворе и в городах (они получили выгодное «магдебургское право»), и евреев, захвативших в свои руки экономику страны. Оппозиционную аристократию он подавил, покровительствуя хлопам и ученикам Краковского университета, основанного в 1364 г. Польша онемечилась, подобно Чехии.

После его смерти в 1370 г. престол Польши перешел к Анжуйской династии, правившей в Венгрии, но уже в 1371 г. Людовик Анжуйский умер, и на польский престол взошла его дочь Ядвига, избранная «королем Польши». Запад втянул Польшу в свой суперэтнос, и ее ожидала судьба Чехии, если бы не неожиданное вмешательство природы: пассионарный толчок поднял Литву и османскую Турцию, и соотношение сил изменилось. До Москвы и остатков Киевской Руси немецкие «цивилизаторы» не успели добраться.

ЛИТВА

Последним мирным завоеванием западного мира было Великое княжество Литовское. Талантливые и волевые князья Гедимин, Ольгерд и Кейстут остановили агрессию Тевтонского ордена, чем оказали большую услугу папскому престолу. Тевтонский орден был переведен из Палестины в Пруссию Фридрихом II Гогенштауфеном и последовательно поддерживал гибеллинов, не стесняясь ссориться с Рижским епископатом. Поэтому папы никак не симпатизировали «божьим рыцарям».

Но и литовцы вели себя крайне независимо. В середине XIII в., когда на территории Восточной Европы обозначился подъем пассионарного напряжения, литовцы перешли от обороны к попыткам наступления на немцев. В 1250 г. Миндовг принял католическую религию, но «крещение его льстиво бысть», и к 1263 г. Александр Невский и Миндовг планировали совместный поход на орден. В том же году они оба умерли молодыми.

Полвека Литовскую землю раздирали смуты и братоубийства, что характерно для инкубационного периода этногенеза. Пассионарность растет, не находя выхода, потому что нет новой культуры, т.е. действенной системы запретов и целей, подсказываемых новым или обновленным мироощущением, ибо старое уже никого не вдохновляет, как любой культ без творческой догматики. Надо было принимать чужую культуру, а выбор был прост: православие или католичество.

Орден и Польша были готовы к сопротивлению литовским язычникам, тогда как русские князья предпочитали капитуляцию.

Гедимин, наследник князя Витеня, был типичный пассионарий фазы подъема. Еще при жизни Витеня он подчинил Берестейскую землю и начал наступление на Волынь и Галицию, где правили схизматики - князья Лев и Андрей Юрьевичи. К 1323 г. Волынь была завоевана литовцами, князья исчезли со страниц истории.

В 1321 г. Гедимин разбил коалицию русских князей у р. Ирпень и взял Киев, оставив там вассального князя. Но так как русские князья в случае необходимости обращались за помощью в Золотую Орду, то Гедимин решил уравновесить силы. Он дал согласие на крещение Литвы в католичество и заключил мир с Ливонией, Ригой и Данией, а через год, под давлением папы, и с Тевтонским орденом ««См.: Шабульдо Ф.М. Земли юго‑западной Руси в составе Великого княжества Литовского. С.10 »». Этим он развязал руки Западу для наступления на Русь.

Тверь была соперницей Москвы и, значит, союзницей Литвы, но митрополит Феогност стал на сторону московско‑татарского союза против Литвы. Около 1327 г. тверской князь Александр бежал в Литву.

Сын Гедимина Ольгерд (1341‑1377) достиг больших успехов. Он подчинил Литве Киев, Брянск, Ржев, Северскую Русь, в то время как его брат Кейстут защищал от немецких рыцарей Жмудь и Литву. Так образовалась могучая держава с литовской династией, с преимущественно русским населением и причудливой смесью западной и древнерусской культур. Великороссы держались только при татарской поддержке ««Там же. С.38 »». Но Ольгерд в 1358 г. сформулировал свою программу, заявив послам императора Карла IV Люксембурга: «Вся Русь должна принадлежать Литве», и сделал им неприемлемые предложения: возвращение Литве захваченных орденом земель, перемещение крестоносцев в степь для борьбы с Ордой и отказ ордена от «права на русских» ««Там же. С. 9, 55 »».

В ответ на это наглое заявление крестоносцы в 1362 г. осадили Ковно. Ведь орден был по существу плацдармом всего европейского рыцарства и мог найти пополнение во всех странах Европы. На Литву обрушились закованные в кольчугу немцы, французы, англичане и итальянцы ««Там же. С.66 »». Ольгерд и Кейстут с литовско‑русскими войсками пришли на выручку осажденной крепости, но не решились вступить в бой. Замок Ковно пал.

Этот эпизод показал, что даже такой воинственный этнос не может жить без друзей. В Литве были сторонники православной Руси и ее противники. Эти силы разорвали Литву, как две большие планеты разрывают комету, летящую между ними. Положение усложнялось еще активной политикой Орды. Там, где князь и город вступали в союз с татарами, литовцы не имели успеха, и наоборот, русские земли, объединившиеся с Литвой, по своей воле отвергли союз с Ордой. До тех пор пока в Орде был порядок, который умел поддерживать «добрый царь Джанибек», положение казалось прочным. Но социально‑этническая система Золотой Орды была крайне неустойчива, и вот почему.